Почему не было дефолта рубля и чего ждать в Грузии дальше

---

О возможном продовольственном дефиците, росте цен на продукцию, о прогнозируемых экономических проблемах России и других стран и о многом другом Jnews побеседовал c профессором, экспертом фонда “Рондели” по экономическим вопросам Владимиром Папавой.

В начале войны в Украине многие эксперты предсказывали большие экономические проблемы России. Однако на сегодняшний день эти предсказания, кажется, сбылись неполностью. Почему?

– Начнем с того, что экономические санкции, которые Запад установил по отношению к России, не являются полноценными, и там есть некоторые откровенные “дыры”. Европа вынуждена продолжать покупать газ у России и даже нефть, потому что некоторые европейские страны сильно зависимы от российских энергетических ресурсов. А вторая “дыра” заключается в том, что не все страны, которые определяют погоду на мировой экономической арене, присоединились к этим санкциям. Подчеркну – это такие страны, как Израиль, Турция, конечно же, Китай и Индия. Поэтому говорить о том, что санкции полноценны – не получится. В начале был, конечно же, такой шок, в результате чего рубль полетел. В России есть некоторые валютные  резервы, чтобы укрепить рубль. Им это удалось. Понимаете, в чем дело, эти санкции работают, быстрого эффекта эти санкции в принципе дать не могут. В России считают, что экономическое падение будет порядка 8%. По некоторым международным оценкам это будет 10-20%.  Но в любом случае, эти санкции вызовут сокращение российской экономики. С этим даже сами российские власти и экономисты согласны.

Относительно рубля были прогнозы дефолта, но рубль укрепился и занял позицию выше, чем имел до войны.

– Что касается дефолта, России удалось имеющимися в распоряжении валютными резервами избежать его. Я читал такие исследования, согласно которым Россия не очень потеряет, если объявит дефолт, потому что если Россия не будет платить по долгам, то прежде всего пострадают те страны, которым Россия должна. Дефолт объявлять всегда невыгодно, потому что объявляя дефолт, страна теряет имидж достойного партнера, и поэтому инвесторы такую страну избегают. Но в данном конкретном случае России нечего терять. Потому что инвесторы и так оставили Россию. Теоретически Россию дефолтом не испугать.

А как Вы оцените состояние национальной валюты Грузии – лари?

– Был период, когда лари девальвировался. Сейчас лари относительно стабилен. Курс лари зависит от многих факторов, в том числе от ожиданий потребителей и от того, что произойдет в экономике, в мировой экономике.

Так как мировое сообщество видит Грузию в одной связке с Украиной, с начала войны интерес инвесторов по отношению к Грузии утих или усилился?

– Я бы сказал, что сейчас интерес к Грузии возрос, в результате этой войны. Дело в том, что Грузия является ключевым звеном транспортного коридора, связующего Европу с Азией. Если среднеазиатские страны и особенно Китай использовали Россию для транспортировки для своих товаров в западном направлении и в сторону Европы, то сейчас эти возможности ограничены, если не полностью закрыты, поэтому они ищут другие пути, связывающую их экономику с западным миром. Есть очень интересная функция, которая может усилиться в Грузии – это функция транспортного коридора.  Не так давно Казахстан заявил, что собирается увеличить транспортировку нефти с использованием транспортного коридора, проходящего через Грузию, так что возросшая интенсивность транспортных потоков, конечно же, будет способствовать и возможному росту инвестиций.

Насколько возможна активизация железной дороги Баку-Тбилиси-Карс?

– Когда нет должного объема товаров, то транспортный коридор не задействован. Сейчас именно наступает то время, если уже не настало, когда многие страны начинают думать, как связывать восточные страны  с западом в обход России. Например, в Китае рассматривают и активно используют морской транспорт. Но также у Китая есть возможность использовать сухопутный транспорт,  если он это сделает, то увеличится товаропоток в Запад через Грузию. Как я уже говорил, Казахстан заявил об увеличении транспортировки Казахстанской нефти через Грузию.

То есть, Вы имеете ввиду, что в будущем интерес к БТК возрастет?  

– В принципе, все условия для этого созданы.

В начале войны в Украине экспертное сообщество говорило, что будет рост цен, дефицит. Рост цен подтвердился, а что насчет дефицита?

– Сразу после начала российско-украинской войны в научном обороте появился термин “продовольственная война”. Это очень важный фактор, потому что совместная доля России и Украины, например, в мировом экспорте пшеницы, была 25%, но Украина из-за войны не может сейчас экспортировать пшеницу, не может использовать морские возможности для экспорта. Поэтому мировой экспорт пшеницы сократился на четверть. Естественно, это повышает себестоимость зерна. Что касается России, она либо ограничивает, либо полностью запрещает вывоз пшеницы, либо увеличивает цену пшеницы. Россия использует пшеницу как одно из, условно говоря, мирных оружий против других стран. Что касается всеобщего дефицита, то этот дефицит начался еще во время разгара пандемии COVID-19. Еще результаты этого дефицита не были искоренены, как уже началась война, и  одна проблема, так сказать, уже перекрывает другую проблему, еще больше усугубляя экономическую ситуацию, сокращения предложения товара. А это и есть дефицит, и это глобальный вопрос, глобальная проблема. А когда появляется дефицит, естественно, растут цены. Это и масло подсолнечное, и оливковое масло. Очень многие продовольственные продукты стали дефицитными. И это отражается на цены. Растут также мировые цены на нефть. Растут из-за того, что сейчас применяются санкции против России. Когда растут цены на энергоносители, это отражается практически на всю экономику.

Владимир Папава является старшим научным сотрудником и директором Центра прикладных экономических исследований Грузинского фонда стратегических и международных исследований с 2001 года. Г-н Папава имеет более чем 25-летний опыт работы. В 1977 году начал свою трудовую деятельность младшим научным сотрудником Института экономики им. Пааты Гугушвили Академии наук Грузии. В 1991 году он стал директором института. Между тем, он был профессором макроэкономики в Тбилисском государственном университете. В 1994-2000 годах был министром экономики Грузии. В 2000 г. г-н Папава был назначен на должность заместителя парламентского секретаря президента Грузии. В 2004-2007 годах был заместителем главы Бюджетно-финансового комитета Парламента Грузии. В 2005-2006 гг. он был стипендиатом программы Фулбрайта в Институте Центральной Азии и Кавказа, Школы SAIS, Университет Джона Хопкинса (Вашингтон, округ Колумбия). В 2013-2016 годах он был ректором и профессором экономики Тбилисского государственного университета и главным научным сотрудником Института экономики имени Пааты Гугушвили.