22.05.2025 | Новости
В рамках новой общеобразовательной программы в грузинских школах планируется ввести китайский язык в качестве второго иностранного языка. Официальное введение китайского языка в школах вызвало неоднозначную реакцию. Зина Кургинян из села Бурнашет Ахалкалакского района по профессии синолог (китаист) и имеет четкую позицию относительно этого нововведения.
Зина учится на кафедре дальневосточных и китаеведческих исследований гуманитарного факультета Тбилисского государственного университета.
«Китайский язык может быть полезен для некоторых профессий в будущем, но я думаю, было бы неправильно делать его обязательным в Грузии, особенно в таких регионах, как Джавахети», — говорит Зина.
Она подчеркивает, что многие ученики уже испытывают трудности с освоением государственного языка — грузинского и основного языка международного общения — английского.
«Если эти основы не прочны, то добавление нового языка может не только не помочь, но и стать ненужным бременем», — отмечает она.
Сама Зина выбрала китайский язык с большим энтузиазмом и пониманием того, что это сложный и длительный процесс обучения. По ее словам, в китайском языке есть тональная система, тысячи иероглифов, и это требует большого терпения, последовательности и вдохновения.
Китайский язык существенно отличается от распространенных европейских языков по своей структуре и культурному контексту. Следовательно преподавание языка требует не только наличия специализированных преподавателей, но и соответствующего подхода, адаптированного к возрасту, интеллектуальным и языковым способностям учащихся.
По мнению Зины, система образования должна основываться на индивидуальном подходе, а не на направленном принуждении. «Наша цель не должна заключаться в добавлении языков просто ради самого факта их добавления, а в предоставлении реальной и прочной образовательной основы в соответствии с потребностями и возможностями студента».
Китайский язык может стать мощным инструментом для тех молодых людей, которые имеют четкое видение своего будущего, связанного с Китаем, востоковедением или международными отношениями. Однако навязывание одной и той же образовательной модели всем учащимся без оценки предварительных условий может иметь противоположный эффект.
Учитывая образовательное разнообразие и возможности разных регионов, точка зрения Зины напоминает нам о важном принципе: образование должно служить развитию личности, а не превращаться в неопределенность и ненужное бремя.
Делясь своей историей, Зина говорит, что выбор китайского языка был для нее не просто профессиональным решением. Это был внутренний призыв к миру, который был одновременно и сложным, и увлекательным. Поддержка семьи имела решающее значение для нашей героини на этом пути. Отец и дед с энтузиазмом приняли выбор Зины. Однако многие, не являющиеся родственниками, были настроены скептически, подвергая сомнению практическую применимость такой профессии в Джавахети.
«Сегодня я чувствую, что нахожусь в нужном месте. Я люблю свою профессию. Я ухожу с каждого занятия с чувством наполненности. Один мой знакомый как-то сказал: «Зина, глядя на тебя, я понимаю, что ты на правильном пути. Блеск в твоих глазах говорит сам за себя». Я выбрала этот путь, потому что он был нелегким. Я выбрала это, потому что это был мой путь. Синоведение – сложная наука: язык, культура, подход, но огонь внутри меня сильнее всех трудностей вместе взятых. Когда ты отваживаешься прислушиваться к себе, никакое мнение не может тебя сбить», — добавляет Зина.
Процесс изучения китайского языка стал для Зины путем самопознания, упорства и самоотверженности. Она понимает, что овладение этим языком требует огромного терпения, концентрации и глубокой мотивации.
Несмотря на то обстоятельство, что Зина не видит своего будущего в Джавахети, развитие и прогресс ее общины являются для нее важным приоритетом. В будущем она хочет внести свой вклад в местный образовательный и молодежный секторы, чтобы вдохновлять и поддерживать новые поколения.
