10.12.2024 | Новости
О предстоящих выборах в России, о страхе, протестах, войне в Украине и о многом другом Jnews побеседовал с политологом, публицистом из России Андреем Никулиным.
В марте в РФ выборы, есть ли альтернатива действующему президенту Владимиру Путину?
– В рамках данного выборного процесса и вообще в рамках легальной процедуры выборов, никакой альтернативы нет. Не то, что Путину, а любому кандидату, которого представит и поставит Кремль. Это уже на будущее. Потому что десятилетиями создавалась такая система, что никто, никакой оппонент путем выборной процедуры не сможет преодолеть все те сложности, все те линии препятствия, которые десятилетиями же выстраивались. Причем еще начиная с ельцинских времен, в том числе Конституция 93-го года уже дает президенту неограниченные полномочия и возможности манипулировать системой, в том числе, выборным процессом. Все последующие действия были связаны только с тем, чтобы еще сильнее укрепить это, и без того абсолютно преобладающее, положение.
ЦИК отверг в регистрации двух кандидатов, которые могли бы составить конкуренцию действующему президенту. Могли бы они стать альтернативой?
– Смысл системы в том, что все, кого допустили, все они уже являются системными и управляемыми, и никто из них не может стать ни альтернативой, ни каким-то самостоятельным субъектом процесса. Надеждин, в целом, неплохой человек, я ни разу от него не слышал каких-то людоедских высказываний или тезисов. Даже если бы Надеждина зарегистрировали, он бы все равно получил столько, сколько бы ему посчитали. Потому что и регистрация, и подсчет голосов в одних, в принципе, руках. Не зарегистрировали его, скорее всего, не потому, что были какие-то риски, что он вдруг сыграет неожиданным кандидатом и получит неожиданную поддержку, а потому что просто тот дискурс, те тезисы, которые он продвигал в рамках кампании, не хотели слышать в рамках формализованного выборного процесса. Его дискурс противоречит официальным тезисам, что все вокруг Путина, и все как один, кроме кучки отщепенцев, поддерживают происходящее. Если бы Надеждин говорил иное, это бы рушило этот тезис. А с другой стороны, он сам, даже против своей воли, стал некой точкой кристаллизации протестных настроений. Но, даже несмотря на это, все равно рассматривать его как какую-то фигуру, которая могла бы неожиданно сыграть, было бы наивно.
Повлияет ли смерть Навального на результаты выборов?
– Случившееся с Навальным никак не сможет повлиять. Еще раз, и процесс регистрации, и процесс подсчета голосов, и процесс контроля, честность процедуры, все находится в одних руках. В данном случае наивно было бы ожидать несогласованные результаты.
Насколько масштабны были протесты после смерти Навального, учитывая ситуацию в России и сильный отток населения, несогласного с политикой властей?
– Вся протестная часть, конечно, не уехала, многие остались. Но те, кто остались, прекрасно понимают правила игры и, откровенно говоря, просто боятся. Реакция была, и достаточно мощная, просто она уже по советской привычке, в основном, заключалась в “разговорах на кухне”, в отчаянии, в унынии, в переписке с близкими людьми. Откровенно и громко выражать свои мысли люди боятся, и это было видно по численности тех, кто приходил. Если на митинг после смерти Немцова пришло 30 или 40 000 человек, что было немного для 10-15-миллионного города, потому что тоже было страшно на самом деле, то сейчас пришло несколько сотен человек, и это исчерпывающе говорит о, так скажем, настроении умов и о состоянии оцепенения и страха. Но с другой стороны, реакция была и причем реакция у очень неожиданных людей. Просто потому что это событие, на которое многим невозможно было не обратить внимание, в том числе и тем, кто пытался сознательно, старательно закрыться от происходящего. Другой вопрос, что ответ получится через какое-то время, это все попало в подсознание, и сейчас там переваривается и дополнительно добавляет эмоции. Прямо сейчас ничего не будет, как это все в сумме со многими другими событиями отыграется и реализуется в случае какого-то вероятного потенциального будущего кризиса – отдельный разговор.
Возможно, что после выборов война в Украине постепенно сойдет на нет?
– Судя по всей той риторике и торжеству, которые в последнее время демонстрируется Кремлем, вероятность неких перемирий минимальна. Условия, которые выдвигает Кремль, на них никто не готов пойти. Мягко говоря, нет доверия между сторонами. Скорее всего, стоит наоборот ждать активизации и усиления давления военного, психологического, пропагандистского, как в самой Украине, так и лоббистов на западе с тем, чтобы максимум это давление достигло к концу лета, к осени, к американским выборам. Сейчас расчет вложиться всеми ресурсами и попытаться сформировать максимально мощную позицию. К ноябрю, декабрю месяцам, к приходу Трампа, на которого здесь очень многие рассчитывают, чтобы в идеале с Трампом сторговаться, договориться, получить от него Украину и готовиться к дальнейшей экспансии. Переваривая Украину.
Говоря о “дальнейшей экспансии” – в какую сторону эта экспансия будет?
– Это все теории наших имперцев, но Вы сами должны понимать, если следите за дискурсом имперской риторики, что в целом подразумевается как минимум все постсоветское пространство, плюс еще и возвращение под контроль бывших зон влияния в Восточной Европе, в том или ином смысле. То есть тот ультиматум, который ставился, представлялся в декабре 21-го года западу, от него никто не отказывается, и чем увереннее будут чувствовать себя здесь, тем с большим задором будут продолжать пытаться реализовывать свои замыслы. Другой вопрос, что далеко не факт, что Трамп придет, далеко не факт, что даст сломить Европу, скорее наоборот, постепенно все-таки происходит и восстановление западных военных мощностей под давлением России, некие объединительные, восстановительные военные процедуры. Но у нас стараются этого не замечать. Делают расчет на то, что удастся, как говорит национальный лидер, “прожать”. Если вы спрашиваете насчет Грузии, то Грузия, Армения – они воспринимаются как раскольники, которых так или иначе, рано или поздно все равно вернут в лоно империи. Украина как ключ. Если удастся победить, проломить, подчинить Украину, то есть точка зрения, что все остальное постсоветское пространство автоматически само упадет в руки. Что с ним делать потом – это отдельный разговор. Наших гениев геополитики он пока не заботит. Тут главное – экспансия.
Недавно бывший президент РФ Медведев угрожал, что “ядерные державы не проигрывают войн”, насколько тема ядерных ударов актуальна сейчас?
– В последние несколько месяцев, когда в Москве появилось снова ощущение, что относительно успешно идут дела и что украинское наступление не состоялось, так как оно предполагалось, что в Штатах кризис и что, возможно, удастся как-то прожать и пережать оппонентов, тем более слушая риторику республиканцев – трампистов, вероятность ядерных обострений сократилась. Просто потому что в них не видят смысла, нужды. Рассчитывают победить и так, без них. В случае, если какой-то очередной кризис возникнет, это очень сложный разговор. Никто не знает ответа. Но считается, что пугать, как минимум, можно. И риски в случае кризиса ударов, выхода из всех оставшихся ядерных соглашений и показательные испытания, скажем, на Новой Земле, ядерным оружием, они существуют в любом случае. А что будет дальше – это отдельный, непонятный разговор.
