В Ахалкалаки хоть и сравнительно мало многоэтажных домов, но, как и везде в Грузии, актуален вопрос пристроек. Трагедия в Батуми – повод задуматься о том, безопасно ли жить в многоэтажных домах, где есть пристройки, и как местные власти контролируют этот вопрос.

8-го октября в Батуми обрушилась часть жилого дома, в результате чего погибли 9 человек, среди них есть дети. Причиной разрушения целого подъезда стало решение одного из жильцов расширить и улучшить свои жилищные условия.

В Ахалкалаки мало многоэтажных домов, однако пристройки есть в каждом из них. Трагедия в Батуми навела на мысли о схожей проблеме в Ахалкалаки. Здесь многоэтажные дома, в основном, построены в советское время, однако в 90-х и в начале 2000-х большинство жителей старались улучшить свои жилищные условия, не принимая во внимание, что это многоэтажный дом, и квадратные метры рассчитаны на имеющийся фундамент. В эти годы не было надзорного органа, да и сейчас часто строительство происходит без каких-либо документов и разрешений, в обход бумажной волокиты. Часто после строительства делается легализация.

Как именно осуществлялся надзор и контроль над строительством, в том числе и нелегальное строительство пристроек в Ахалкалаки, рассказывает бывший архитектор мэрии Ахалкалаки Шогик Райсян. Она также является председателем НПО “Лучшая жизнь”, одним из направлений которой является архитектура.

“Изначально я работала как надзор над строительством в Ахалкалаки и Ниноцминда в организации “Урбан институт”.  Это американская организация. В чем заключалась моя функция по контракту, которую я заключила с этой организацией? Я должна была проверять, составлять акты, в том числе скрытых работ. Это те работы, которые после завершения невозможно проверить. Это процесс работ, то есть проверка опоры фундамента, конструкции стен и т.д.”, – рассказывает Шогик Райсян.

По мнению Шогик, правильно, что на тот период в мэрии архитектурный отдел и служба надзора были объединены.

“С 2003 года и по 2018 годы я работала в мэрии, тогда архитектурный отдел и отдел надзора были вместе. Это было правильно, так как ты выдаешь разрешение, а потом проверяешь, как проводятся работы и принимаешь. Что из себя представляет разрешение? Даже самый простой проект должен иметь свою схему разрешения. Было очень трудно объяснить, что, например, ты не просто открываешь проем, для этого нужно было усиление стены металлическими конструкциями, перемычка не всегда целесообразна, так как она из себя представляет тяжесть, нагрузку”.

На тот момент, по словам бывшего архитектора, за разрешением в мэрию обращалось очень мало людей.

“В период моей работы большинство собственников, которые начинали свои строительные работы, обращались в мэрию. Обращались и с письменными обращениями, которые были началом нашего административного делопроизводства при выдаче разрешения на строительство в трех этапах. Но если человек не обращался и были какие-то вопросы, связанные с неполноценной документацией, мы помогали этим людям оформить документы, зарегистрировать участки, если это был спор, в то же время разрешался этот спор”.

У многих жителей Ахалкалаки есть следующий подход к строительству: “Если это моя земля, то могу строить, что хочу”. Этот подход архитектор считает неправильным, в том числе и по юридическим основаниям.

“Такое невозможно. Если это твоя земля – это только твоя земля. Строительство – это имущество другого типа, которое на твоем земельном участке. Оба тоже недвижимость но появляется уже другое. Когда вы завершаете строительство, все равно это здание не появится на земельном участке, в котором ваша собственность зарегистрирована,  визуально если войдешь в программу SAG, ты сможешь видеть зарегистрированный участок, но здание свое не увидишь. Пока здание не будет принято в эксплуатацию комиссией или органом, выдающим разрешение, который и проверяет, соответствуют ли проведенные работы выданному документу. После принятия в эксплуатацию вот этот протокол и приказ о завершенном строительстве вместе с вашим письмом отсылается в службу регистрации, которая служит основанием для регистрации на вашем участке уже нового строительства как вашей собственности. Поэтому разрешение брать и строить с разрешением – это и есть законное строительство. В этом случае нарушений не может быть, не может быть угроз для жизни людей”.

Как говорит Шогик Райсян, на тот период, когда она работала в мэрии Ахалкалаки, в год фиксировали около 50-60 нарушений и выдавали где-то 63-68 разрешений на строительство.

“Были и попытки делать нарушения, но тогда мы замечали и писали  им, штрафовать сразу не хотели. Одного предписания хватает, чтобы человек явился в мэрию и написал заявление, представил документы и только потом начал. Люди думают, что могут начать, а потом заявление представить. Иногда думают, что надо представить документы после того как закончат строительство, потом узаконить – это все неправильно”.

Практически во всех многоэтажках города их есть пристройки, в квартирах в городке жители заселились сравнительно недавно поэтому пристроек сравнительно меньше. Однако все еще возникает вопрос, насколько правомерны и безопасны изменения, которые осуществлялись в этих домах.

“Пристройка к многоэтажным зданиям не является нормальным явлением в строительстве. Пристройка – это вмешательство в целостность одного здания. Вы делаете здание, которое надо прикрепить к старому зданию, связать обе части здания, и в то же самое время нужен индивидуальный подход. Если это большая часть, тогда ты должны  амортизационный шов оставить между ними, сделать точечный фундамент, не помешав существующим зданиям, поднять колонны и сделать отдельное здание впритык к этому, чтобы они по разному работали на этом грунте, чтобы у друг друга не вызывали трещин. Там очень много нюансов, которые специалист должен знать, если небольшая пристройка, то ее обязательно нужно прикрепить к зданию металлическими конструкциями. Каким образом все это делаем, каким цементом, на какое время и т.д., все это требует наблюдения специалистов. Я не видела, чтобы пристройки были сделаны после выдачи разрешения или это разрешается в целом пристройки к многоквартирным домам не разрешается в целом? Потому что мы вмешиваемся, разрушаем часть капитальной стены. Мы должны усилить эту стену. Это воздействие на здание и поэтому даже в гражданском кодексе Грузии у нас где многоквартирные дома прямо в первой статье говорится о невозможности изменения фасада многоквартирных домов”, – объясняет она.

Если пристройка уже есть как можно обжаловать это строительство и к кому надо обратиться многие жители не знают.

“Если это строительство мешает интересам другого собственника в том же кодексе, где соседское право, то сосед имеет право обжаловать насчет близости расстояния. Если есть пристройка которая вызывает угрозу всему зданию, в этом случае вы должны обратиться письменно в мэрию и если это строительство самовольное, если на это нет документов мэрия будет рассматривать, но в то же самое время есть такой закон легализация этих строении”.

По мнению Шогик Райсяна в доме, где обвалился целый проем,  была произведена реконструкция.

“Реконструкция и ремонт – это разные вещи. Изменение одного квадратного метра стены – уже реконструкция. Для этого надо брать разрешение. Он сделал реконструкцию и не обратился к местным властям, и у него нет разрешения. Это очень грубое нарушение. Именно в этом случае грубое нарушение строительных норм. Давайте снова на примере случая в Батуми. Там было очень много угроз. Это не была только капитальная стена  и пристройка и надстройка над пристройкой, был лифт и снос несущей стены и увеличение подвала. Вот столько угроз вместе. Если мы даже отбросим пристройку, надстройку… Эта стена может сразу и не рухнула. Может быть появились бы какие-то трески и соседи успели бы что-то предпринять, процесс был бы медленее и не было бы столько жертв”.

Как объяснила Шогик, в тех частях домов, где самовольно построены пристройки к многоквартирным домам, обязательно нужно делать исследование.

“Сами жители могут обратиться, и сама мэрия, служба надзора может в таких визуально ощутимых местах, где явно, например, дыра в стене – это уже повод для исcледования”, – говорит она.

Часто, пока не происходит трагедия, а в случае с домом в Батуми – масштабная трагедия – ни правительство, ни местные власти, ни сами жители не задумываются о последствиях своих действий.