На Ахалкалакских улицах все еще очень много бездомных собак, местные власти для решения этого вопроса за 5 лет выделили больше 100 000 лари, однако любители животных из Ахалкалаки считают, что этот вопрос может решить приют на месте.

На улицах Ахалкалаки можно увидеть много собак, среди них бывают и породистые, но большая часть из них просто дворняги. В поисках пищи они разгуливают по городу, становясь жертвами как со стороны безжалостных людей, так и других собак. Одиночкам приходится отстаивать право на жизнь и еду у стай, в которые собираются группы собак.

Погибшая из-за наезда собака на улице Агмашенебели

Часто получая агрессию, пинки, наезды машин, после которых они или погибают или становятся инвалидами, этим животные становятся агрессивными со всеми людьми. Однако в городе есть люди, которые стараются облегчить их участь и хотя бы покормить.

Красавицу алабай она нашла в изможденном состоянии и выходила, теперь ищет ей надежного и доброго хозяина

Дали Агдгомеладзе – одна из жителей Ахалкалаки, которую брошенные, бездомные животные воспринимают как друга. В окрестностях многоэтажных домов она кормит всех бездомных, бродячих собак, но за некоторыми из них она следит особенно – каструлями носит им еду, кормит сосисками, колбасой, покупает собачий корм. Она смеется, что у всех в сумках косметички, а у нее лекарство для собак. Дали говорит, что ей очень жалко бездомных, часто она лечит их, удаляет клещей, обрабатывает лекарством от вшей. Сетует на то, что в Ахалкалаки нет ни одной ветеринарной клиники и даже ветеринаров, невозможно вылечить заболевших животных. Иногда она сама ставит уколы им, дает витамины. О каждой собачке она беспокоится, когда долго не видит. Из-за них она ругается с людьми, которые избивают или обижают собак. Из-за собак она иногда ругается и с соседями.

“Без помощи муниципальных властей этот вопрос решить невозможно. Необходим проект приюта. Здесь по близости есть помещения – муниципальные, которые не используются. Они построены, можно забор сделать и все. Готовый приют.  Там можно содержать около 100 собак”,- говорит она.

Она подкармливает около 10-15 собак.

“Даже не подсчитываю иногда. Уже с утра я потратила 10 лари на еду им. Но не всегда получается их кормить, иногда бывает через день или два. Они не всегда приходят за едой. Есть такие собаки, которые не кушают хлеб. Им только корм надо дать. Бездомных собак много, в отличие от бездомных кошек. Я с детства люблю бездомных животных и, бывает, что задумываюсь самой открыть приют, но для этого нужно много денег. Нужно иметь свою территорию и помещение, свой вклад. Столько у меня нет”,- говорит Дали.

Нино Инасаридзе – герой одного из наших материалов, она также как и Дали подкармливает всех бездомных животных, которые приходят к ее офису. Про ее Люсю знают все, добрая ласковая белая собачка стала более озлобленной, кидается на клиентов офиса по переводу документов, в котором работает Нино, отпугивая людей. Нино утверждает, что Люся стала другой, после того, как кто-то ударил ее, когда она ждала щенят. Из-за этого щенята родились мертвыми.

“Люди злые. Ситуация с тех пор как мы с вами встретились в прошлый раз не поменялась. Бездомных собак не стало больше, просто они поменялись. По моему мнению, собирают собак и выпускают в других районах. Я так дмаю, потому что вдруг появляются большие собаки, которых раньше не было, или их из сел приводят и выпускают. Что-то происходит, но проблема не решается. Я считаю, что отлов собак – это не эффективная система для решения этой проблемы”.

Как и Дали, Нино переживает и конфликтует с соседями, которые требуют избавиться от Люси. Как она говорит, соседи думают, что “избавление” от Люси изменит ситуацию. Это расстраивает ее, она не понимает как можно отказаться от беспомощного существа, который зависит от людей.

“Я подкармливаю где-то 5 собак только тут у офиса. Я покупаю две пачки корма за 9 лари, их хватает где-то на неделю. Но кроме этого я хлебом и многими другими продуктами кормлю. Они приходят ко мне, я не могу не кормить. Да, это функция государства – заботиться о них. Решить эту проблему можно легко. Но кто-то должен очень постараться, как это делают в других странах, где защищаются права животных. Просто очень жаль животных”, – говорит Нино.

Открыть приют может муниципалитет при содействии государства, которое принимает законы, защищающие животных от обстрела. Однако кроме как отвезти животных в другие регионы Грузии на стерилизацию, кастрацию, вакцинацию, идентификацию или, при необходимости, на эвтаназию и привести обратно – ничего не делается. Жители и защитники животных эффективности подобных мер не видят, несмотря на то, что в общей сложности из бюджета Ахалкалакского муниципалитета на отлов бездомных собак за 5 лет выделено 110 423 лари.

“Где-то пару лет тому назад, был такой вопрос, но не в Ахалкалаки, а открыть питомник в Самцхе-Джавахети. Этот вопрос так и сошел на нет. Чтобы был питомник в Ахалкалаки – не было таких предложений. Это огромная проблема в масштабах страны. Есть питомник в 2 местах, кажется, в Кутаиси и в Тбилиси. Кроме как ловить собак и отвозить на стерилизацию, ничего другого нет. Вы представляйте, сколько нужно финансирования, чтобы содержать питомник? Кормить животных, сотрудникам зарплату. Мы планировали открыть дом престарелых, но не смогли. Думаю, на это надо огромная сумма”, – говорит мэр Ахалкалаки Юра Унанян.

До 2017 года ситуация была другой, бездомных собак просто убивали – нет собак, нет проблемы. Однако начиная с 2017 года Ахалкалакиским муниципалитетом выделятся деньги на отлов собак: 24 900 лари в 2017 году, 25 423 лари в 2018 году. В 2019 году было выделено 21 186 лари, тогда возник скандал, так как муниципальные власти не были довольны проделанной работой. В год распространения коронавируса муниципальные власти выделили 16 881 лари, в этом году 22 033 лари. В итоге за все это время более 1000 собак были отловлены для переправки и стерилизации.

Только в этом году ЦОЗ Ахалкалаки зафиксировал 70 укусов и нападений на людей, из них 1 укус зафиксирован со стороны кота, 1 – свиньи и 1 – ласки. Во всех остальных случаях людей кусали собаки, большая часть – бездомные.