В то время как Россия регулярно предупреждает о предполагаемых негативных последствиях “цветных революций”, данные проекта “Разновидности демократии” свидетельствуют о том, что антиправительственные протесты, приведшие к смене правительства в странах бывшего Советского Союза, привели к снижению коррупции, более чистым выборам и более динамичному гражданскому обществу.

Опасаясь беспорядков в своем регионе, президент России Владимир Путин и российское правительство часто ссылаются на угрозу “цветных революций”, смещающих существующее правительство в соседних странах, утверждая, что Запад прилагает все усилия, чтобы спровоцировать такой поворот событий.

Совсем недавно министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что протесты 7-9 марта в Тбилиси “конечно же, были организованы из-за рубежа”, и отметил, что они были “очень похожи на Киевский Майдан”.

Подразумевается, что результаты этих революций разрушительные, и иногда эта идея прямо заявляется: в 2014 году Путин, комментируя народное восстание в России, заявил, что цветные революции привели к “трагическим последствиям”.

Но как выглядят эти трагические последствия? Данные показывают, что цветные революции в Армении (2018 г.), Грузии (2003 г.) и Украине (2004, 2014 гг.) были связаны со снижением коррупции, уменьшением клиентелистских отношений между политиками и избирателями, более свободным и динамичным гражданским обществом, более чистыми выборами и большей свободой.

Однако Тюльпановая революция в Кыргызстане, по-видимому, не привела к столь явному постреволюционному улучшению ни одной из этих сфер.

Проект “Разновидности демократии” (V-Dem) опирается на экспертные опросы для ежегодной оценки более чем 450 показателей демократии почти во всех странах мира.

Один из показателей измеряет, насколько регулярно сотрудники государственного сектора оказывают услуги в обмен на взятки, откаты или другие материальные вознаграждения. Во всех отобранных странах, за исключением Кыргызстана, в послереволюционные периоды наблюдалось снижение уровня коррупции в государственном секторе. Улучшение было наиболее заметным и существенным для Грузии.

Другим показателем является системная коррупция – показатель измеряет, в какой степени политические деятели используют политическую должность для личной или политической выгоды? По этому показателю картина аналогична — революции в Армении, Грузии и Украине были связаны со снижением масштабов системной коррупции. Исключениями стали Оранжевая революция 2004 года в Украине и Тюльпановая революция 2005 года в Кыргызстане, которые, по-видимому, не привели к каким-либо изменениям в данной сфере в этих странах.

Еще одним показателем здоровой политической жизни является отсутствие клиентелизма. Клиентелизм подразумевает предоставление доступа к экономическим благам, назначение на политические должности или продвижение по службе в обмен на поддержку, в том числе на выборах. Приведенная ниже диаграмма показывает, что революции в Армении, Грузии, Украине и Кыргызстане были связаны со снижением степени клиентелизма в политике этих стран.

Свободное и динамично развивающееся гражданское общество является необходимым и важным компонентом хорошо функционирующей демократии. Данные свидетельствуют о том, что революции привели к улучшению показателей при снижении репрессий правительства в отношении организаций гражданского общества.

Более того, революции в Армении, Грузии и Украине были явно связаны с более широким участием гражданского сектора, что подразумевает более широкое вовлечение людей в организации гражданского общества. Что касается Кыргызстана, то прошло несколько лет, прежде чем в стране были зарегистрированы улучшенные показатели более широкого участия гражданского общества.

Революции также часто обещают более чистые выборы: то есть выборы с меньшим количеством фальсификаций при регистрации, систематических нарушений, запугивания оппозиции правительством, подкупа голосов и насилия. В то время как в Украине после 2014 года и Кыргызстане после 2005 года таких улучшений не наблюдалось, Грузия и Армения действительно показали более чистые выборы.

Однако индекс электоральной демократии (сводный индекс, направленный на оценку того, в какой степени политическая система удовлетворяет основной ценности – заставлять правителей реагировать на граждан) зафиксировал существенные улучшения в послереволюционные периоды во всех четырех отобранных странах, т.е. политические лидеры стали более чутко реагировать на потребности своего населения после революции.

Что касается свободы выражения мнений и альтернативных источников информации, то послереволюционные улучшения наблюдались во всех четырех странах. Однако следует отметить, что в Грузии Революция роз не привела к немедленным улучшениям. Показатели Грузии по свободе выражения мнений и альтернативным источникам информации значительно улучшились только после 2012 года, когда в стране произошла первая мирная смена правительства.

Наконец, когда дело доходит до гражданских свобод, революции в четырех странах привели к улучшению показателей. Гражданские свободы понимаются как отсутствие физического насилия, совершаемого государственными служащими, и отсутствие государственных ограничений на частные и политические свободы.

Таким образом, то, что Путин называет “трагическими последствиями цветных революций”, при ближайшем рассмотрении оказывается менее коррумпированными государственными институтами, более здоровыми и демократичными политическими процессами, более широким участием гражданского общества и более защищенными свободами; возможно, в конце концов, это не так трагично.

Эта статья была написана Гиви Силагадзе, исследователем CRRC Georgia. Мнения, представленные в статье, отражают только точку зрения автора и не обязательно отражают точку зрения CRRC Georgia или какой-либо связанной с ней организации.

Статья публикуется в рамках партнерства по обмену контентом с OC Media. Вы можете прочитать оригинал на английском языке здесь