Небольшой городок Чартар в Мартунском районе Нагорного Карабаха находится в блокаде уже второй месяц. Из-за перебоев с подачей газа, приводящих к нехватке топлива, а также ограниченного транспорта в город и из него некоторые местные жители чувствуют себя вдвойне отрезанными.

На главном автовокзале Степанакерта в течение последнего месяца было тише обычного, автобусы в Ереван и обратно больше не ходят. Общественный транспорт в Нагорном Карабахе также работает с перебоями из-за нехватки топлива.

13-местная маршрутка, следующая в город Чартар, расположенный в 78 километрах к востоку от Степанакерта, вместила в два раза больше людей, чем было рассчитано; половина пассажиров стоит в проходе. Поездка в маршрутке становится более неудобной из-за зимней одежды.

Водитель говорит, что более двухсот машин стоят в очереди на заправку, и он не знает, когда дойдет до его очереди.

“Ждать бессмысленно”, – говорит он.

Один пассажир, который везет пластиковые цветы на похороны родственника в Чартар, отпускает шутку, пытаясь разрядить разговоры о дефицитах.

“Здесь нет ни газа, ни электричества. Пусть и воду отключат – зачем она нам в такую морозную зиму”, – язвит он.

Те, кто не едет на автобусе, скитаются по дорогам, чтобы добраться домой.

Лачинский коридор – линия жизни Нагорного Карабаха, соединяющая с Арменией и внешним миром — с 12 декабря заблокирована группой “экоактивистов”, поддерживаемых правительством Азербайджана.

Блокада привела к почти полной приостановке поставок продовольствия и медикаментов, а редкая гуманитарная помощь от российских миротворцев и Красного Креста не смогла удовлетворить спрос. Также неоднократно происходили перебои в подаче электроэнергии, интернета и природного газа, используемого для отопления и автомобильного топлива.

Нехватка топлива привела к тому, что некоторые жители регионов и вдали от столицы Степанакерта чувствуют себя более изолированными, чем когда-либо.

Маленький городок в Нагорном Карабахе в осаде

Жизнь в Чартаре очень похожа на жизнь в деревнях Нагорного Карабаха. Но как самое крупное поселение в Мартуни, он официально классифицируется как город.  В городе проживает около 4000 человек, в том числе около 200 человек, перемещенных во время Второй нагорно-карабахской войны.

Больница Чартара обслуживает жителей окрестных деревень. Но из-за продолжающейся блокады пациенты и врачи оказались без отопления, из-за чего не могут оставаться в больнице. Иногда бывает трудно найти транспорт, чтобы доставлять людей в больницу и обратно из деревень.

“Мы также не можем держать здесь детей, потому что здание не отапливается; мы нагреваем воду на плите, чтобы иметь возможность работать”, – говорит Асмик Гараманян, врач больницы.

“Неправильно держать здесь пациентов, но и заставлять их приходить и уходить каждый день тоже неправильно”.

Подача газа в Нагорный Карабах прекратилась в середине января. Были повреждены трубы, по которым поступает газ из Армении и которые проходят по территории, контролируемой Азербайджаном. Несколько дней спустя подача была частично восстановлена, но этого недостаточно для обеспечения зданий и других объектов постоянным отоплением.

“Лекарства тоже трудно найти; нет ни антибиотиков, ни простых таблеток, которые я мог бы прописать детям”, – говорит Гараманян.

“Взрослым тоже очень тяжело. За последние дни у нас уже было четыре смертельных случая. Красный Крест помогает некоторым, но на данный момент лекарств нет, вы понимаете, что ждать в случае болезни невозможно”.

При посредничестве Красного Креста около пяти десятков пациентов, нуждающихся в срочной медицинской помощи, были переведены из Нагорного Карабаха в больницы Армении.

Она добавляет, что некоторые родители звонят ей с просьбой выписать лекарства для их детей по телефону.

“Но как я могу это сделать? Я должна увидеть ребенка”, – говорит она. “Еще одного пациента нужно отправить в противотуберкулезный диспансер в Степанакерте на рентген, но неизвестно, будет ли там электричество. Другими словами, человек может отправиться в Степанакерт, потратив последнее топливо, и не иметь возможности вернуться”.

“Хорошо, что у нас мало детей, пользующихся детскими смесями — всего три матери. Остальные кормят своих детей естественным путем. У нас есть только одна коробка детского питания”, – говорит Гараманян.

25-летняя Татев Акопян – жительница Чартара и мать малыша.

“Говорят, что Красный Крест импортирует [детское питание], – говорит Акопян, – но факт в том, что оно не доходит до нас”.

“Мы беспокоимся о них; они беспокоятся о нас”

Многие проявляют больше заботы о своих соседях, чем о себе.

“Я знаю, что ситуация в соседних с нами селах хуже”, – говорит Акопян. “Это очень трудно. Когда ночью отключают электричество, комната сразу остывает”, – говорит она, добавляя, что в некоторые дни у них может вообще не быть электричества.

Виктория Погосян, 82-летняя жительница Чартара, говорит, что живет “ни хорошо, ни плохо”, добавляя, что ее семье “по крайней мере, есть, что есть”.

“Однако говорить о фруктах – это мечта”, – добавляет она.

Виктория говорит, ситуация у всех разная: “есть люди, мечтающие о простом хлебе”.

Что касается отопления, то некоторые в Чартаре больше беспокоятся о людях в городах, чем о себе. Большая часть населения Нагорного Карабаха использует для отопления газ, хотя это не первый случай, когда они сталкиваются с перебоями.

Но в отличие от прошлогоднего дефицита газа, сейчас в Армении также наблюдается дефицит электроэнергии: три раза в день в общей сложности на шесть часов отключается электричество.

Это привело к тому, что дровяные печи остались единственным надежным источником отопления.

“У нас сельские дома, мы можем как-нибудь их отапливать”, – говорит Асмик Гараманян из местной больницы.

“Моя дочь и ее дети сейчас простужаются в Степанакерте”, – говорит она.

В дополнение к тому, что дома в городе не подходят для печей, Гараманян также отмечает, что людям там труднее добывать дрова. Она сама собирает хворост с деревьев в своем саду.

“Мы беспокоимся о жителях Степанакерта”, – говорит она, “у них не хватает дров”.

Татев Акопян разделяет опасения Гараманян, говоря, что сельские районы могут иметь преимущество, поскольку у них есть ресурсы в виде “земли, садов и крупного рогатого скота’.

“Но вещи и продукты нужно покупать в городе”.

“Мы беспокоимся о тех, кто находится в столице; они беспокоятся о нас”, – говорит Акопян.  “Трудно и здесь, и там”.

Но для Акопян жизнь за пределами столицы также является изоляцией.

“Всем нужна работа, но многие потеряли ее, поэтому денег нет. Нет бензина, чтобы заправить машину и при необходимости куда-нибудь съездить. Кажется, мы находимся в блокаде внутри блокады”.

Для удобства читателей редакция OC Media предпочитает не использовать такие термины, как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании политических институтов и должностей в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу.

Статья публикуется в рамках партнерства по обмену контентом с OC Media. Вы можете прочитать оригинал на английском языке здесь.