“Проект для проекта” – почему НПО в Джавахети идут на дно

---

За 25 лет деятельности неправительственных организаций в Джавахетском регионе их количество снизилось с более чем 200 зарегистрированных до нескольких активных. Jnews рассмотрел, какие причины ограничивают деятельность региональных НПО и делают их зависимыми от центра, а также к каким выводам пришли представители гражданского сектора в Ахалкалаки за четверть века.

Если рассмотреть проекты с бюджетом в 100 000 долларов и более, в списке осуществляющих организаций не будет ни одной местной, региональной, которая могла бы самостоятельно этот проект осилить. Документация, которая заполняется в рамках грантовых проектов, непосильна для маленьких, региональных НПО, а для развития этих организаций нет проводится достаточной работы. Поэтому за последние несколько лет локальные организации в лучшем случае обходятся малыми грантами, а большинство из них вымерло.

Местные под тенью центральных

По мнению представителя НПО со стажем, директора “Центра образования взрослых” Ахалкалаки Шорены Тетвадзе, ситуация неоднозначная. Деятельность НПО зависит от финансирования, потому что невозможно долго работать без зарплаты, аренды помещения, коммунальных расходов и других необходимых деталей. Однако с другой стороны, финансирования не будет, если не работать добросовестно. Эффективная деятельность локальных неправительственных организаций зависит и от их желания, саморазвития, мотивации.

“Если не будет финансирования, энтузиазм сходит на нет, и приходится менять сферу деятельности. Во-вторых, если донор финансирует, но ты не двигаешься вперед и у тебя стагнация, никакой донор не будет тебе доверять и продолжать финансирование. Но есть еще кое что, что сильно влияет на развитие НПО у нас. Так как национальные меньшинства в приоритетах у доноров, центральные НПО берут идеи и пишут проекты, не имея понятия, как реализовать эти проекты на местах. Потом нанимают координатора из местных активных, и часто им платят намного меньше, чем если бы этот человек работал в Тбилиси, и он уже реализует этот проект, часто для галочки. В итоге, это не дает никакой пользы и результатов”, – говорит Шорена Тетвадзе.

Данную тенденцию отмечает и Махаре Мацукатов, который также занят в гражданском секторе с конца 90-х гг прошлого века. Однако он фиксирует и другую тенденцию – доноры, в основном, финансируют не то, что реально необходимо региону, чтобы решить проблемы национальных меньшинств.

“К сожалению, так вышло, что доноры иногда объявляют о финансировании больших проектов, которые для регионов выигрывали центральные, большие организации. А местные, региональные организации становились субконтракторами. Или же эти центральные организации опирались на местных представителей НПО. Получилось так, что представителей региональных НПО нанимали как координаторов или мобилизаторов. Это, с одной стороны, было хорошо, но, с другой стороны, это привело к тому, что у местных организаций, которые представляют эти люди, уже не было собственной истории”, – говорит он.

Слабеющие организации одного лидера

Махаре считает, что данная тенденция ослабляет организации и в итоге из команды организации остается активным один человек. Организация слабеет и не развивается в итоге перестает действовать. Таким образом часто локальная организация – это один человек.

“У нас было очень много разговоров о том, чтобы в тех программах, которые нацелены на наш регион, местные были полноправными партнерами с центральными. Думаю, это сработает, потому что, с одной стороны, на месте организация будет работать, создавая свою историю. А с другой стороны, программы будут более эффективны, потому что местные организации, местные люди будут вовлечены в осуществление этой программы. Также это поможет в том, что организация наберет опыт, чтобы в дальнейшем быть более жизнеспособной и развиваться. Думаю, надо попросить доноров, чтобы они  вносили эти условия, когда объявляют грант.  А то выходит, что за 25 лет остались несколько человек, которых можно пересчитать на пальцах, которые хотят, чтобы НПО были активными. Активисты или общественники, они ищут где-то причал, какие-то программы, где они лично работают, а не их организации”, – добавляет директор “Бизнес-центра” Ахалкалаки Махаре Мацукатов.

По его мнению, доноры, которые объявляют миллионные гранты, предпочитают работать с центральными НПО, так как считают региональные НПО некомпетентными в фандрайзинге и отчётности, а также в ведении документов. Однако по мнению Махаре, региональные НПО так и останутся неопытными, если доноры и дальше не будут доверять им.

С тем, что Ахалкалакские неправительственные организации неконкурентоспособны из-за “недоверия” доноров, согласна и Леля Райсян, которая работает, в основном, с вопросами молодежи, гендерного равноправия и т.д.

“Большие НПО более масштабно работают, чем мы. Я считаю, что вероятность того, что большие суммы будут выделяться НПО в Ахалкалаки, очень мала, так как нам, в основном, доступны маленькие и средние по сумме гранты. Во-первых, у нас нет человеческого ресурса, чтобы мы смогли эти проекты реализовать, во-вторых, такие гранты и не дают. Есть организации, у которых есть платные курсы, и вне зависимости от того, есть грант или нет, они могут держаться на плаву. Но в нашем случае это не так, у нас других доходов нет. Мы не дошли до того уровня, чтобы не зависеть от донорских денег”, – говорит проджект-менеджер НПО “Женщины за будущее Джавахети” Леля Райсян.

Хороший старт и связи

Local Action Group (LAG) начал свою деятельность с хорошего старта. Группа была собрана в рамках проекта Евросоюза ENPARD2, а потом группа зарегистрировалась как самостоятельная организация и сейчас продолжает свою деятельность, выигрывая гранты у европейских фондов. LAG – одна из самых новых организаций и на сегодня имеет активные проекты, что дано не многим.

“Причина хорошего старта заключалась в том, что мы начинали с хорошего опыта в рамках ENPARD2, когда LAG финансировался и параллельно мы проходили разные тренинги. И на сегодняшний день все LAG Грузии сотрудничают с Евросоюзом. Когда программа закончилась, мы остались без финансирования. Так как 4 года мы использовали деньги по этой программе. Целью было социально-экономическое развитие региона. Но у нас появился опыт, и мы после проекта не закрылись, как обычно происходит, а работаем, наработали связи, и главное, мы сотрудничаем с разными международными организациями. Когда они приходят сюда, мы им помогаем адаптироваться, организовывать встречи, и в последствии участвуем в этих проектах”, – говорит Сергей Хачатрян, председатель LAG Ахалкалаки.

По мнению Гиоргия Андгуладзе, который один из первых был вовлечен в развитие гражданского общества в регионе в конце 90-ых, самая большая проблема джавахетских НПО – это нестабильность.

“Для того, чтобы сохранить свою деятельность, им приходится переформатировать себя, менять цели, позиции, подгонять под стандарты доноров. К сожалению, проблемы, которые должны решаться с помощью НПО, все еще есть, у нас в стране этих задач довольно много. Есть разный подход к донорам, есть разный подход к “партнерам” из Тбилиси. Все это создает то, что НПО не работают на решение конкретных проблем, а работают над теми проблемами, по которым объявляют гранты доноры.  В том, что доноры работают с НПО из регионов не напрямую, а через посредников из Тбилиси, есть несколько причин. Первая, самая главная причина – то, что НПО в нашем регионе слабые. У нас нет столько возможностей, чтобы самим устанавливать повестку дня, выходить на доноров и самим предлагать, над какими проблемами работать. И вторая проблема в том, что из-за слабости наших НПО мы не можем повлиять на политику государства в определении этих проблем в регионах, где компактно живут этнические меньшинства”, – говорит он.

Деятельность НПО в Ахалкалаки и в целом в Джавахети дает возможность последовательно и непрерывно работать на месте, в отличие от деятельности центральных НПО, которые в регионе появляются от проекта к проекту. Сегодня развитые и сильные локальные НПО – это залог устойчивого развития общества.