15.11.2024 | Новости
О результатах и последствиях 44-дневной войны в Нагорном Карабахе, о причинах, готовности и выводах из сложившейся ситуации Jnews побеседовал с Ричардом Гирагосяном – директором Центра региональных исследований (RSC) в Армении.
Почему Армения проиграла войну? Это политический провал или военный? А может, это геополитическое решение более крупных держав?
– Любая оценка 45-дневной войны за Карабах (Арцах) представит комбинацию нескольких факторов, которые привели к серьезному поражению армянских защитников Карабаха. И потерь в войне за Карабах было несколько, и они включают в себя поражение в дипломатии, политике и геополитике, помимо фундаментального военного поражения.
Но в то же время я бы сказал, что поражение могло быть еще хуже по трем причинам. Во-первых, каким бы разрушительным ни было соглашение от 9 ноября для Армении и Карабаха (Арцах), у него не было выбора и альтернативы. Соглашение, которое было разработано, создано и навязано Россией, фактически остановило боевые действия и «приостановило действие карты», при этом наступающие азербайджанские силы и защитники Карабаха фактически «заморозили» свои позиции.
Во-вторых, это не только спасло жизни, но и остановило дальнейшее наступление Азербайджана на Степанакерт. В-третьих, принятие условий соглашения также спасло то, что осталось от Карабаха. Эти три минимальных достижения были трудными и неприятными, но, тем не менее, были достижениями.
Почему война началась именно осенью, когда весь мир сражается на другом фронте, с пандемией коронавируса?
– Из многих факторов, которые способствовали поражению в этой войне, выбор времени для атаки Азербайджана был решающим. Скрыв военные приготовления к войне под прикрытием крупных военных учений с Турцией, азербайджанцы начали наступление с новым элементом внезапности. Но очевидно, что это был провал разведки, поскольку армянская и карабахская стороны проявляли некоторую самоуспокоенность.
Выбор времени войны, который также был продуктом турецкого военного планирования, был дополнительно привлечен более широким отвлечением глобальной пандемии COVID-19, президентскими выборами в США и общим отсутствием внимания со стороны геополитических держав. Этот фактор также был очевиден в геополитическом контексте, где война продолжалась около 45 дней с очень незначительной международной реакцией и даже меньшим беспокойством. Таким образом, после многих лет ухода американцев из региона, в сочетании с общим отчетом о «мягком пренебрежении» среди западных стран, Армения и Карабах остались в одиночестве.
Но и война, и ее последствия выделяются и стоят особняком как политический провал. И Армения, и Карабах политически не согласились с риском войны, основанным на ложном чувстве безопасности и опасной чрезмерной уверенности в слабости Азербайджана и опасном игнорировании намерений Турции. Это был также провал многолетней дипломатии с упорным отказом признать необходимость компромисса и уступок, к чему принуждал устойчивый максималистский подход Азербайджана.
Учитывая наличие замороженного конфликта в Нагорном Карабахе, почему Армения не была готова к войне?
– Основная проблема коренится в «мифе о непобедимости» армянской и карабахской сторон, где опасная тенденция недооценки Азербайджана сочеталась с ошибочной чрезмерной самоуверенностью, что привело к шокирующему военному поражению. В то же время годы коррупции, плохого планирования и общего отсутствия профессиональной военной стратегии стали очевидными. Но эти слабые места раскрылись только после поражения в войне, когда было уже слишком поздно. Это и должно быть обвинением как политических, так и военных лидеров, это сейчас слишком очевидно, чтобы скрыть, и слишком важно, чтобы его игнорировать.
Какие выводы должна сделать Армения после войны?
– Война за Карабах окончена в военном контексте. Но война за будущее и безопасность Арцаха сейчас только вступает в новый, еще более сложный этап – дипломатическую борьбу. А дипломатическая битва – это контекст с высокими ставками и важными последствиями для определения будущего Арцаха и защиты его населения. И есть реальная озабоченность тем, что не оговорено и не подчеркнуто в соглашении. Например, нет ясности в отношении «статуса» Нагорного Карабаха, а с рядом других последствий и вопросов существует очевидная необходимость в прямых переговорах и дальнейших соглашениях. Такая будущая дипломатия должна также включать и вовлекать все стороны конфликта, включая демократически избранных представителей самого Нагорного Карабаха. В противном случае любое дальнейшее исключение Карабаха только подорвало бы прочность и устойчивость этого соглашения.
Таким образом, есть возможность дипломатично отстоять карабахский вопрос. Это означает, что поскольку действующее в настоящее время соглашение не является ни окончательным мирным планом, ни согласованным решением, война могла быть проиграна, но еще не окончена, что предполагает дальнейший раунд дипломатической защиты. Но чтобы предотвратить второе поражение, Армения и Карабах должны сформулировать новую дипломатическую стратегию для определения целей и защиты результатов. К сожалению, я пока не вижу никаких свидетельств таких приготовлений.
Возможно ли, чтобы Шуши опять перешёл под контроль карабахских властей?
– Нет, захват Шуши Азербайджаном был слишком важен для внутренней политики в Азербайджане, как «жемчужина в короне» семейной династии Алиевых, а это означает, что символически захват Шуши является самой важной победой царства Алиевых как отца так и сына.
Но в то же время Азербайджан, возможно, добился важной победы в возвращении утраченной территории и принудительном прекращении унизительной борьбы с Карабахом и Арменией, но у этой победы есть четкий лимит для Азербайджана. И, несмотря на победу, первоначальная популярность и энтузиазм в азербайджанском обществе могут быстро ослабнуть и оказаться менее устойчивыми, чем надеется правящая элита. И такая интенсивность может быстро обернуться против президента Алиева, чье наследственное правление основано больше на коррупции и патронаже, без реальной легитимности свободных и справедливых выборов.
Насколько повлияло на всю эту ситуацию противостояние между старой и новой властями в Армении?
Хотя каждый класс политических лидеров, старый и новый, разделят бремя ответственности за поражение в этой войне, среди политической элиты существует более различная степень вины. Предыдущие правительства больше виноваты в том, что они способствовали развитию опухоли коррупции, который ослабил вооруженные силы и подорвал единство и общественное доверие. Решения, принятые за последние десятилетия, часто ради личной выгоды, что были поставлены выше национальных интересов, как видно из разграбления страны, разграбления экономики и кормления коррумпированной олигархической «элиты», каждое из них представляло собой рану нации, которая только приблизило это поражение. Но новое поколение столкнется с новым вызовом. И это новое поколение будет нести бремя, которое определит, какими будут Армения и Карабах. Тем не менее, как минимум, армяне – нация выживших, и еще слишком рано говорить о том, что мы понесли фатальную потерю.
Какую вы видите в этом роль России? Она спаситель или у нее своя доля вины?
Очевидно, Россия восстановила свое господство. После довольно досадной, публичной неспособности России завершить базовое и временное прекращение боевых действий, не дожив до полного прекращения огня, внезапное объявление поддерживаемого Россией «мирного соглашения» по Нагорному Карабаху стало настоящей победой для Москвы по нескольким причинам.
Во-первых, условия этого нового соглашения предоставляют России самую важную из целей Москвы: доминирующее военное присутствие. Предыдущее отсутствие какого-либо прямого военного присутствия в Нагорном Карабахе было одним из наиболее отличительных аспектов карабахского конфликта, резко контрастирующих с любым другим подобным конфликтом на постсоветском пространстве. И это отсутствие с давних пор являлось раздражителем для Москвы. Отражая пределы возможностей России для эффективного проецирования силы и влияния. Но теперь, когда эта неуловимая цель достигнута, российские миротворцы теперь играют ключевую роль в обеспечении доверия и устойчивости нового мирного соглашения, тем самым предоставляя Москве еще более решающую роль в регионе.
Второй дивиденд для России связан с ее усилением влияния на правительство Армении. Несмотря на нехарактерно пассивную и задумчивую реакцию на «бархатную революцию» в Армении в 2018 году, Москва, похоже, выжидала и теперь воспользовалась прекрасной возможностью для максимального давления на премьер-министра Армении Никола Пашиняна и его правительство. Это усиление влияния России не только удержит Армению в пределах российской орбиты, но и еще больше ограничит возможности и ориентацию Армении в поисках более тесных отношений с Западом. В этом контексте Москва может продолжить стремление к все более глубокой зависимости Армении, в результате чего Армения находится в опасности поставив в дальнейшем под залог свою независимость и передачи большей части своего суверенитета России.
