12.12.2024 | Новости
Здесь нет улиц, где не было бы заброшенных домов с огромными железными замками. Хозяева уехали, оставив все так, как будто собираются вернутся обратно, с маленькими деревянными кроватками, с минималистичной советской мебелью, на которой толстым слоем годами сидит пыль. С коврами на стенах и утварью на кухне. Эти вещи все еще ждут своих хозяев, а хозяева не продают свои дома в надежде, что когда-нибудь вернутся, хоть и не навсегда, но хотя бы на лето.
Такова картина по всему Джавахети, в селах и в городах, откуда местные армяне уехали и продолжают покидать свои дома из-за царящей в регионе безработицы, неудовлетворительных условий жизни, дезинтеграции…
По данным центра статистики Грузии по переписи 2014 года (последняя перепись), в Грузии жило 168 100 армян, что составляло 4,5% населения. До 2014 года перепись населения проводилась в 2002 году, тогда в Грузии жило 248 929 армян. За 12 лет, прошедшие между переписями населения, количество армян, проживающих в Грузии, уменьшилось на 80 829 человек.
Из Ахалкалаки в США через Россию – Анна Алтунян (США)
Принято считать, что из Ахалкалаки эмигрируют в основном в страны бывшего союза, больше всего в Россию. Однако многие уезжают и из мест, куда они переехали в период перестройки и после развала Советов.
«Из Ахалкалаки я не сразу уехала в Нью Йорк. Я уехала в Россию. Было очень сложно начать новый этап жизни. Потому что там все чуждо, там все другое. Там другой менталитет. Единственное, что спасало – это русская школа, русское образование, и несмотря на то, что Ахалкалаки очень маленький город, наша школа, я считаю, одна из лучших. Благодаря знаниям, которые дали наши учителя, я из обычной рабочей семьи, без какого-либо блата, поступила в университет. В плане учебы мне не было так сложно, как адаптироваться к той жизни, которая была в России».
В России Анна получила два высших образования и преподавала в ВУЗ-е.
«В России я состоялась, и мне казалось, что мне большего, вроде, и не надо, потому что я уехала в 1992 году, во временя Гамсахурдия, когда не было света, тепла, хлеба. Хотя наша семья и не жила бедно, у нас всегда было и тепло, и хлеб, но, вот, отсутствие света, тепла в школе и т.д…».
Однако общение со студентами, которые стажировались за границей, «заразило» желанием уехать. И в одно лето Анна с братом переехали в США, по рабочей визе.
Тогда преподавателю английского языка и юристу по второй профессии Анне предложили офисную работу, но как оказалось позже – это была афера. Ей пришлось почувствовать, какова жизнь мигранта в США.
«Мы подписали договор и приехали сюда, и как оказалось, все не соответствовало действительности. Офисная работа, которую нам по приезде предложили, была просто работой в отеле. Брату обещали другую работу, в салат-баре ресторана, так как у него английский был не очень, и ему тоже дали левую работу, то есть мыть посуду. Из всего этого единственное, что мне нравилось – это то, что мы приехали во Флориду, куда я очень хотела попасть. И пока мы связывались с компанией, которая нас сюда отправила, решили, что после того, как получим деньги, вернемся обратно, но это было не так-то легко. Эта компания в Москве закрылась, в общем, денег нам не дали».
В первое время, чтобы накопить денег, Анне и ее брату пришлось соглашаться на любую работу.
«На самом деле все было сложно, потому что мы попали в другую атмосферу. Опять же, новые люди, менталитет, и мы не понимали, что люди находят хорошего в Америке. В США, если у тебя нет машины, если у тебя нет своего угла, ты попадаешь в низший слой. Вы представляете, меня со столькими образованиями, работой – и попасть в низший слой».
Говорится, что Америка – страна возможностей. Шанс получила и наша героиня. Однажды ее заметили в руководстве, и с тех пор ее жизнь резко изменилась.
«Америка может быть замечательной, и Америка может быть отвратительной. Меня взяли на офисную работу. И с этого дня моя жизнь круто изменилась, потому что когда я получила офисную работу и начала общаться с людьми по своему статусу, я поняла, что Америка не такая плохая. Брату не так сильно повезло, потому что он нашел более-менее работу, но ему не очень понравилось, так как сложно приходилось с языком, и он не пытался выучить язык, и его тянуло домой. После того, как он уехал обратно, я тоже не собиралась долго оставаться, потому что все равно это не было моим домом, это было чем-то чужим».
При переезде в другую страну, мигрант мечтает о лучшей жизни, но не всегда учитывает сложности, с которыми приходится сталкиваться в чужой на тот момент стране.
Первое время в Америке Анна несколько раз переезжала, в некоторых штатах учёба была для неё недоступна из-за дорогих для мигрантов цен, и уже в Нью-Джерси она отучилась на помощника юриста.
«В итоге я отучилась и на юриста, получила диплом и сейчас преподаю все юридические предметы, делаю тоже самое, что делала в России».
Анна считает, что отношение к мигранту зависит от того, каким мигрантом ты являешься – являешься ли ты мигрантом с документами или без, платишь налоги или нет.
«Есть районы, где живут мигранты, мужчина работает на стройке, а женщина сидит дома и рожает по 10 детей. За каждого ребенка они получают определенную сумму, и поэтому они спокойно живут, то есть им многого не надо. Потому что государство, вне зависимости от того, есть грин-карта или нет, дает деньги на существование. У мигрантов медицинская страховка лучше, чем, например, у моего мужа, который работает в Jonson & Jonson, и у нас самая дорогая страховка. То есть, если я хожу к докторам – я плачу 40% стоимости услуги, в принципе, это немало. Мигранту же государство дает страховку, в которой для них все бесплатно. Поэтому они находятся на иждивении государства. Может быть, несколько лет назад этого я не понимала, но сейчас понимаю, почему не хотят пропускать в страну мигрантов».
Второе поколение – Гаянэ Бичахчян (Россия)
Гаянэ – инженер-строитель. Когда она была подростком, вся семья из Ахалкалаки переехала в Россию, в Москву. Причина была в том, что отец сначала ездил туда на сезонные работы, а после решил забрать всю семью. Так делают большинство «хопанчи» ( так называют сезонных работников в Ахалкалаки), которые нашли стабильную работу за границей.
Гаянэ для себя в каком-то психологическом плане определила понятие мигранта. Свою семью она называет экономическими мигрантами.
«Когда папа забрал нас в Россию, мне было 12 лет. Я была в подростковом возрасте, а это довольно сложно для ребенка, но сложности разные, с одной стороны, я рада, что эмиграция произошла в сознательном возрасте, потому что я успела узнать свою культуру и являюсь носителем армянского языка. Очень много мигрантов, дети которых рождаются тут, либо вовсе не говорят, либо только понимают, либо очень плохо говорят на родном языке, а кто-то в сознательном возрасте начинает учить, даже без ведома родителей. С другой стороны, в подростковом возрасте есть друзья, какие-то интересы начинают складываться, и когда ты это все в один момент бросаешь и переезжаешь, и понимаешь, что надо начать все заново – начинается столкновение субкультур. Ты не понимаешь, почему этот человек поступает так, у тебя ведь принято по-другому?».
Важным фактором интеграции Гаянэ считает знание языка, об этом родители обычно заботятся заранее.
«Когда мы переехали, я уже знала язык, разговаривала, понимала, читала – это работа родителей. Они подготовили нас с сестрой. Это очень важно, потому что ты вступаешь в другую психологическую среду, ты еще не понимаешь, не знаешь, как себя вести, и вообще не понимаешь, о чем говорят вокруг – это очень большой стресс. Вот поэтому, когда родители решили, что через год-два переезжаем, начали нас готовить. Я проходила курсы русского, сестра сразу пошла в русскую школу. Сестра до сих пор очень плохо читает на армянском, у меня с этим проблем нет».
Обычно после маленького, провинциального города адаптация приходится намного сложнее.
«Друзя были, но это было не то общение, какое было в Ахалкалаки. Не было открытости, доброжелательности, ты отличаешься от них, на тебя смотрят с настороженностью. У тебя волосы черные, кожа смуглее, чем у них. Наверно, это пугало. Но каких-то серьезных проблем в школе не было. Школа отличалась от той школы, которая была в Ахалкалаки. Ахалкалаки – город маленький. Все друг друга знают, они доброжелательны, не настроены агрессивно, а в чужой среде, особенно в больших городах, все приезжие, которые пытаются выжить в незнакомом городе. И, естественно, они настроены агрессивно. В первое время ты реагируешь бурно, мне было непонятно, почему из-за того, что я армянка, я не такая, почему коверкается мое имя. Первое время у тебя какие-то комплексы начинаются. Может быть, поменять имя, чтобы им было проще? Какие-то такие мысли возникают, но это потом все уходит».
Первому поколению мигрантов приходится намного сложнее, чем второму. А третье поколение в основном ассимилируется с той нацией, которая составляет большинство.
«В России, как и в других странах, мигрант считается, как бы грубо не звучало, второсортным человеком. Потому что тебе никто не даст лучшую работу, в первую очередь устраивают местных жителей. Это везде так. Потому что это местные жители. Я не считаю, что это неправильно. Лучшая работа, лучшие условия, в первую очередь, своим гражданам. Другой вопрос, что когда интегрируешься, живешь здесь, получаешь образование, платишь налог, тогда ты можешь, в какой-то степени, стать конкурентоспособным».
За мужем в миграцию – Гаянэ П. (Нидерладны)
Гаяне из Ахалкалаки вышла замуж и переехала жить к мужу в Европу, в Голландию. Хотя у нее уже большая семья, дети, родившиеся там, она все равно не может привыкнуть к одиночеству. Там нет родни и мало друзей. Каждый год Гаяне со всей семьей приезжала в Ахалкалаки, однако из-за пандемии COVID-19 в этом году приехать не получилось. Она сильно тоскует по родине и задумывается переехать обратно, но пока это невозможно.
«Я уже 16 лет в Голландии. Вышла замуж. Муж из Ахалкалаки, но уже давно живет в Голландии. Адаптация проходила ужасно. Ничего положительного не могу вспомнить. Сложно было все – культура, взгляды на жизнь, менталитет. И до сих пор сложно. Язык я выучила, фламандский сложный, но я сдала все экзамены. 6 месяцев ходила в школу, когда только приехала. Сначала жили в маленьком городе, потом переехали в большой – в Бреда. Здесь к мигрантам относятся нормально. Нормально – это когда игнора не чувствуешь, но и дружбу тоже. Голландцы приветливые с виду, всегда здороваются, но большего общения у меня здесь нет. За 16 лет уже привыкла. Мы детей учим по-другому, они – по-другому. Многих знаю, кто свыкся с новой культурой и жизнью, и скажу -это правильно».
Работа, лучшая жизнь – обычно именно эти факторы двигают к эмиграции, и люди оставляют все и переезжают в чужую страну.
«Работа есть, а если нет, то найдут. Ты не имеешь права оставаться без работы. Они дают минимальное пособие, но за это надо работать. Ты должен делать любую работу, которую они скажут. Сидеть на пособии и ничего не делать нельзя. Только если ты больной или человек с ограниченными физическими возможностями. Мы не на пособии, муж работает сам. Наша мечта – вернутся обратно».
В эмиграцию за образованием – Симон Гарибян (Германия)
Симон – армянин из Тбилиси с ахалцихскими корнями. Получив среднее образование, он уехал в Россию, где учился в ВУЗ-е. Однако Россия не была окончательной страной эмиграции. Теперь он учится в Германии, в Берлине.
«Я учился в русском секторе, думал продолжить образование в российском университете. Я поехал в Ростов, там поступил в университет, учился и потом понял, что, чтобы повысить свою квалификацию, знания, мне нужно что-то большее. Потом хотел закончить учебу в магистратуре. Немецкого языка я не знал, но знал английский язык, я искал программы на английском языке. В Германии есть много программ на английском языке, магистерских и PhD, или смешанных – то есть английский и немецкий. Я забил в интернете дисциплину, которая меня интересовала, и, вот, нашел некий список».
За два месяца собрав документы, Симон подался на учебу и был принят. Уже 2 года он учится в городе Пассау.
«Чем хороша Германия, тем, что здесь образование бесплатное, даже для иностранцев, плюс – есть очень много стипендиальных программ. Здесь университет и образовательная программа хорошо настроены на студентов, все делается для студентов. Есть льготы социальные, страховка, бесплатный транспорт для студентов, услуги некоторых спортивных залов – они достаточно дешевле обычных. В общем, студенты чувствуют себя здесь прекрасно, по сравнению с, допустим, Россией. Чем хороша Германия – это еще и то, что у студентов есть право на работу. В России у иностранного студента нет права работать. Можно легко адаптироваться, тем более в Германии для студентов все двери открыты. Когда я приехал, я не знал немецкого языка. Здесь есть все для того, чтобы ты понял. Я знал английский язык – это, считай, язык моего общения здесь в Германии».
Симон хочет вернутся обратно в Тбилиси, однако осознает, что ему придется непросто заново адаптироваться к Грузии.
«У меня есть такая идея – вернуться в Тбилиси – но я понимаю, что долго не жил в Грузии, и возвращение означает, что для меня Грузия уже как новая страна, и я должен эмигрировать в новую страну».
Многие в поисках лучшей жизни оставляют родину, слабо представляя, что их ожидает впереди. У других же нет и выбора, за них решение приняла война, экологическая катастрофа, болезнь… Несмотря на все отрицательные аспекты миграции, многие все же мечтают уехать, ведь хорошо там, где нас нет.
