25.11.2024 | Новости
Телекомпания «Рустави-2» обнародовала скандальную аудиозапись, которая, как утверждает редакция, была сделана в Глданской тюрьме #8, где отбывает предварительное заключение Мирза Субелиани, обвиненный в сокрытии преступления по делу об убийстве подростков на улице Хорава.
Главная прокуратура уже после выхода в эфир анонса передачи заявила о том, что еще 12 октября было возбуждено уголовное дело в связи с аудиозаписью, в которой фигурирует Мирза Субелиани.
По данным прокуратуры, следствие ведется по уголовному делу, которое касается незаконного получения и хранения секретных данных личной жизни, осуществленной без разрешения записи разговора лица, находящегося в заключении, ее хранения и обеспечения ее доступности и фактах возможного превышения служебных полномочий. В обвинении упомянуты статья 150 часть первая, статья 157 часть первая, статья 158 часть первая и часть вторая, и первая часть статьи 333.
Сегодня Главная прокуратура собирается сделать дополнительное заявление по делу.
В разговоре бывший высокопоставленный сотрудник прокуратуры рассказывает, почему до сих пор не расследовано дело об убийстве подростков и почему не выявлены и не наказаны убийцы 16-летнего Давида Саралидзе.
Субелиани также описывает свою роль в сокрытии преступления и признается в том, что фактически сел в тюрьму по собственному желанию, после достигнутой с правительством договоренности.
Бывший прокурор признается и в том, что похищал и пытал свидетелей по громким делам, связанным с громкими делами против членов правительства Саакашвили.
Также выясняется, что у Субелиани была группа лично преданных ему «автоматчиков», состоявшая из нескольких десятков человек, из-за которых правительство «боялось его арестовать».
Согласно записи, в тюрьме Субелиани навещают депутат правящей партии «Грузинская мечта» из Местии Виктор Джапаридзе и бывший высокопоставленный чиновник министерства по беженцам, бывший сотрудник Генеральной инспекции прокуратуры и «правая рука» Мирзы Субелиани Дато Цухишвили.
Разговор продлился почти полтора часа. Субелиани выражает недовольство отношением к нему и говорит, что правительство недостаточно оценило его «верность», так как он знает так много, что достаточно обнародовать один или два факта, чтобы проспект Руставели заполнился протестующими людьми.
При этом Субелиани прямо называет несколько громких дел, к «улаживанию» которых он был подключен. Он заявляет, что записал, заархивировал и спрятал огромное количество доказательств, которые указывают на незаконность действий правительства «Грузинской мечты».
Мирза Субелиани признается, что имел отношение к расследованию дела полковника Серго Тетрадзе, дела о Навтлугской спецоперации и дела о тюремном бунте, за которые отбывает наказание Бачо Ахалая — бывший министр обороны и внутренних дел правительства Михаила Саакашвили. При этом Субелиани признается, что показания «воров в законе», которые выступили на суде против Ахалая, были сфабрикованы.
Бачо Ахалая — соратник бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили. Занимал посты начальника департамента по исполнению наказаний, министра обороны и внутренних дел.
Сразу после смены власти в 2012 году Бачо Ахалая был арестован после того, как вернулся в страну и сдался властям, заявив, что готов ответить на все обвинения.
Сначала экс министра обороны обвинили за избиение солдат-контрактников в министерском кабинете, однако, суд не нашел состава преступления. Затем Бачо Ахалая проходил по делу избиения спецназовцев в его бытность министром внутренних дел. Суд оправдал его во второй раз, отказавшись считать дисциплинарное взыскание «пыткой».
В итоге, в 2012 году Бачо Ахалая удалось осудить на три года и девять месяцев за «кровавое подавление бунта» в Ортачальской тюрьме в 2006 году. Бунт возник на фоне начавшейся в Грузии масштабной борьбы с «ворами в законе» и лишения «элиты» криминального мира привилегированного положения в тюрьмах. Тогда Ахалая разрешил спецназу применить огнестрельное оружие, в результате чего погибло шестеро заключенных. Обвинение основывалось на показаниях «воров в законе», в том числе Платона Мамардашвили, вышедшего из тюрьмы в рамках масштабной амнистии.
Михаил Саакашвили, который оставался президентом до 2013 года, успел помиловать Бачо Ахалая. Однако, прокуратура выдвинула новое обвинение и в 2014 году Бачо Ахалая был приговорен к семи годам и шести месяцам тюрьмы в том числе и за избиение заключенных, заподозренных в организации побега во время тюремного бунта 2006 года.
Мирза Субелиани также рассказывает о «деле Вано», и подтверждает факт вывода из тюрьмы бывшего главы МВД Вано Мерабишвили, который в 2013 году на суде заявил, что его незаконно вывозили на допрос к генеральному прокурору, когда эту должность занимал Отар Парцхаладзе.
На основании жалобы Мерабишвили Европейский суд по правам человека постановил, что правительство Грузии в отношении Мерабишвили нарушило 18-ю и 5-ю статьи конвенции по правам и основным свободам человека. Между тем власти Грузии не подтверждают факт вывоза Мерабишвили из тюрьмы и угроз в его отношении.
В записи Субелиани также отмечает, что его компромат гораздо больше того, что предъявляет властям бизнесмен Заза Окуашвили, обвиняющий правительство в вымогательстве. Исходя из этого ясно, что запись недавняя и Субелиани хорошо известны обстоятельства скандала вокруг компании «Омега Груп».
Мирза Субелиани:
«Ты очень хорошо знаешь, что если бы я что-то сделал, один неправильный шаг, если бы я сделал что-то неправильно, то какой Окуашвили… Там надо изучать терабайты, столько, что им не приснится, начиная с дела Тетрадзе, Навтлугская спецоперация… Из-за чего они получили должности, дело Хардзиани, или дело Вано, кто все это привел в исполнение? Или как ты думаешь, их заседания, когда они сидели и издавали [нецензурное выражение] распоряжения, разве я был таким тупицей, чтобы не застраховать себя от них?! Чтобы я без страховки ходил каждый день, когда они каждый день меняли свои решения …
Если бы я чего-то хотел, вот тогда ты увидел бы, как люди выходят на улицы. Для этого всего лишь нужно [опубликовать] две записи, и все выйдут на Руставели и «Мечты» больше не будет, поверь мне. Просто говорю тебе по-мужски, я не тот, кто сделает подобное и не заставляйте меня идти на это».
«Я политический заключенный, если я уеду в Швейцарию, если прилечу в Стокгольм, то страна, Грузия … [нецензурное выражение, означающее «окажется в плохом положении»]. Если я доберусь до Стокгольма, то заберу такие доказательства, что если по этому делу меня не оправдают, то хотя бы получу политическое убежище. Надеюсь, ты в этом не сомневаешься…».
В записи упоминается дело Хардзиани , это заказное убийство бизнесмена, которое произошло в Тбилиси, в 2015 году, но не понятно, что именно имеет в виду Субелиани, почему он его упоминает и какое отношение к нему имеют власти.
Во время встречи Мирза Субелиани просит депутата Виктора Джапаридзе провести встречу с главой МВД Георгием Гахария и поручает ему, что нужно передать министру.
В первую очередь, Субелиани рассержен на бывшего главного прокурора Тбилиси Михаила Шакулашвили, который в показаниях следственной парламентской комиссии по делу об убийстве подростков на улице Хорава привел сведения, которые отличаются от показаний Субелиани этой же комиссии.
Это несоответствие вызвало подозрения, что Субелиани дает ложные показания. Следует отметить, что инцидент на улице Хорава произошел в декабре 2017 года. В феврале 2018 года Шакулашвили повысили и перевели на работу в Главную прокуратуру.
Вопрос о несоответствии показаний в записи обсуждают много раз. Субелиани очень недоволен тем, что не удалось так «уладить» дело, чтобы он и Шакулашвили дали одинаковые показания.
Затем он упоминает те методы, которые годами использовал, чтобы «улаживать» дела для правительства. Как выясняется, Субелиани вместе со своим «личным составом» занимался похищением свидетелей и избивал их для получения желательных показаний.
Также Субелиани прямо заявляет, что свидетелей по делу Бачо Ахалая подвергали пыткам.
В этом же фрагменте записи упоминаются генеральные прокуроры Арчил Кбилашвили и Ираклий Шотадзе, премьер-министр Ираклий Гарибашвили, которые были в курсе происходящего.
Субелиани говорит, что у него есть информация и об отношениях между депутатом парламента Экой Беселия и комиссией по условно-досрочному освобождению и он даже был допрошен по этому вопросу, однако, никого не «выдал». Следует отметить, что оппозиция часто обвиняет Беселия в получении взяток за оформление условных и досрочных освобождений на незаконных основаниях.
Субелиани несколько раз подчеркивает, что все эти сведения записаны и заархивированы.
Мирза Субелиани: … Передай слово в слово, этот [нецензурное выражение], который был прокурором города. Когда были дела по Навтлугской спецоперации и никого не могли расколоть, то приводили нас, и мы били их, чтобы те могли раскрыть дело, а как бы они давали показания и как они это раскрывали?! Как раскрыли дело Тетрадзе?! Городская прокуратура расследовала это дело, и мы делали оперативное обеспечение, я с моим личным составом.
Дато Цухишвили: Прокуроры принесли свои лэптопы и пришли к нам, в Генинспекцию.
Мирза Субелиани: Клянусь двумя детьми, мы из машины возвращали заместителя прокурора города. И тогда я не подстраховывался, а сейчас, оказывается, боюсь из-за этой [нецензурное выражение]. Поэтому я и попросил Созара, чтобы этих парней пристроили на работу — эту спецоперацию тоже они провели, все сделали они. Когда человек вмешан в такие большие темы – мы похищали людей и [нецензурное выражение, подразумевающее «избивали»], а потом за это ничего?
Виктор Джапаридзе: Я все ему скажу об этом.
Мирза Субелиани: Нет, я говорю это не для разговора или чтобы торговаться, эти задания, которые мы выполнили, у нас спрятаны в файлах. Вот так на коленях стояли Шотадзе и еще этот, Ника, им отказали и прогнали, и [они просили нас] давайте, вы сделайте. Я заводил [в тюрьму] Кбилашвили, там был и Гарибашвили. Разве кто-то узнал об этом?! И в конце-концов, это тема Вано, я разве хотел, чтобы мне пришлось эту [нецензурное выражение] брать на себя?! Разве это не Гарибашвили решил?! Мы столько всего сделали оперативно, что у нас теперь одна дорога. И когда они подстраховываются, если те придут и по отдельности нас [нецензурное выражение], то меня свои [нецензурное выражение], еще до того, как те пришли.
Давид Цухишвили: Меня шесть месяцев ждали, пока я приеду из Америки, чтобы допросить по этому делу.
Мирза Субелиани: И ни один парень не дал показания. Ни один не скурвился. И что они за это получили? Пусть найдут хоть одно дело, где я иду против государства, ты же знаешь, сколько раз меня припирали к стенке, знаешь же, что когда были разборки и мы с тобой сидели, сидели там, на разборке, я и там сказал, что это поручение Созара, не помнишь? Что же мне еще сделать, скажи? Знаешь, как будет лучше? Поэтому быть политиком — это хорошо, политически все можно объяснить, а когда на тебе мундир, то ничего не объяснить, понимаешь?
Пусть тогда не предъявляют мне обвинение по ложному показанию, пусть обвинят меня в пытках, за то, что я пытал свидетелей по делу Бачо Ахалая и как ему присудили … Пусть вспомнят тему тюремного бунта, это дело раскрыли я и Гио, царство ему небесное… Я запустил его к ворам, я ведь и воров портил, я заставил воров дать показания [против Бачо Ахалая], произошла беспрецедентная вещь, такого вообще в истории не было! Только это дело чего стоит, только по этому делу Бачо смогли предъявить обвинения».
Мирза Субелиани сообщает, что у него есть компромат и на Михаила Шекулашвили – это его месседжи и переписка, которые, по его словам, спрятаны в Германии.
Виктор Джапаридзе — Я сказал, что есть 192 мессиджа Шекулашвили. Они перестрахованы в Германии.
М.С. — Не только это.
В.Д – Я сказал, что все подстраховали себя, что он ведет себя по-мужски и пусть никто не переходит границы.
М.С. – Но они переходят.
В.Д – Когда я послал месседж, что есть проблема, сразу все всполошились, что случилось? Хотят себя вытащить, чтобы через год…
М.С. – Я понял, но через год я его [нецензурное выражение]
В.Д. – Но одно Гахария сказал, что Шекулавшили был твоим другом, а не его.
М.С. – Другом не был…
Из следующего фрагмента видно, что Мирза Субелиани заранее договорился с властями, когда и на какой срок его осудят – один год заключения и один год условно. Он вновь просит депутата Джапаридзе напомнить министру внутренних дел об их договоренности.
Мирза Субелиани: «Я говорю – да, присудите мне, я уже устал, когда пойдешь, скажи, пусть дадут мне, что полагается, не хочу ни льгот и ничего, я же сказал – один год, вот и пусть его присуждают и пусть отстанут от меня. Буду сидеть один год, я устал, они мне надоели …
В.Д. — Ты должен держаться, принимай витамины и следи за собой.
М.С. – Знаешь, что я тебе скажу, я беспокоюсь о другом. Я думал, государство увидит, что я пошел и сел из-за них в тюрьму, спас их. И когда ты выйдешь, Мирза, у тебя будет и то, и это. И что в итоге я получаю?! Я уверен, что если бы сказали бы по-другому, что у нас есть доказательства… «Мечта» должна принять, что это заключенный вашей команды. Вашей команды! Таких ошибок Миша не допускал, ты понимаешь, какая это ошибка?!
Не хочу, чтобы уменьшали срок, буду сидеть этот год, мне это нужно, чтобы убрать эту негативную позицию, потому что если я сейчас выйду, то могу сделать неизвестно что.
Знаешь, что скажи Гахария? Мы вместе кутили – я, Васадзе и вся команда, а теперь, оказывается, они знают меня издалека? Ну хорошо. Скажи ему, что я больше всего схожу с ума из-за этого. Донеси ему правильный месседж, не хочу никого «топить», пусть оставят меня в покое, я сказал свое слово, это слово, пусть выполнят это слово, и вот 15-го, до Нового года, пусть вынесут мне приговор.
В.Д, — Они говорят, что сейчас период выборов;
М.С. — Нет, после выборов, они знают. 15 ноября у меня процесс. До этого ничего нет.
В.Д. – Поэтому я все же думаю, что … Если дадут, то один год, я думаю.
М.С. – А почему один год? Почему не штраф, или вообще почему меня отдали под суд? Судьи с ума сходят. Нет никаких доказательств, кроме показаний одного человека, как можно…
Почему они меня топят, люди с трудом обо мне забыли и теперь опять эти журналисты будут галдеть и говорить, что я дал ложные показания, все опять сначала — вот как они «умеют» улаживать. Я уверен, что в этом не замешаны ни Ираклий, ни Отар… А они в долгу, так же нельзя.
В.Д. — Какой Отар?
М.С. – Парцхаладзе разве у меня не в долгу?!
В.Д. – Вот при чем сейчас Отар?
М.С. — Нет? Он всем управляет, прокуратурой. А что, я управляю, что ли?! Он не в долгу? Кто больше сделал для Отара – Шекула или я? Зачем тут говорить, не хочу ничего, просто скажи, что я тут с ума схожу, пусть присудят мне и оставят в покое. Еще дадут условно один год, и я куплю этот условный год, и все тут».
Затем Субелиани неоднократно упоминает еще одного чиновника – заместителя министра внутренних дел Левана Какава. Из записи видно, что именно Какава министр поручил «уладить» дело Субелиани.
Мирза Субелиани — Какава знает, но они не знают, может быть, это объяснит им, чтобы шли со всех козырей.
В.Д. – Какава же сидел там с самого начала?
М.С. – Он там сидел, но он не дурак, чтобы сказать что-то лишнее.
В.Д. – Он разве не заместитель министра?
М.С — Да.
В.Д – В какой отрасли?
М.С. – В экономическом направлении. И он сказал ему, когда уходил, просто приглядите за этим делом, больше слова не сказал, больше привилегий и полномочий ему никто не давал.
В.Д. – Знаешь, что мне сказали на это — если бы это не была особенная тема, Какава не ходил бы каждый день к Дато.
М.С. – Да, его не должны были касаться процессы по бытовухе. Только финансовые дела, Какава дали финансовое поручение. Он ему поручил, у него миллион тем, он вице-премьер, министр, он говорит – я же поручал тебе. Но пониже у него уже [нецензурное выражение] сотрудники, поэтому говорю тебе – с его заместителями не надо разговаривать, надо говорить с ним самим».
Субелиани также рассказывает, как были допущены грубые ошибки в процессе расследования дела об убийстве на улице Хорава и как сами представители правительства попросили у него помощи, а затем сказали, что «для спасения государства» он должен сесть в тюрьму.
Сам Субелиани во время разговора постоянно подчеркивал, что «все делал ради государства».
Он также упоминает о факте, который до этого не был известен. С его слов выходит, что сотрудники правоохранительных органов похитили и избили детей, которые участвовали в инциденте на улице Хорава. Сделано это было, видимо, с целью получить от них информацию.
М.С. — «Это дерьмо почистил я. Тот наш брат знал о том, что со мной из-за этого будет, я сказал, что я подпаду под прикуп и еще мне мать [нецензурное выражение]. Так и случилось. Почему я сижу? Потому что, ты знаешь …. Они хотели пройти туда, ладно, первый удар я выдержал, когда в первый день мы пришли к нашему брату, когда он пришел, я не стал начинать, Шекулашвили … Кто им дал полный карт-бланш, скажи, брат? Все были там. Был Джанашия, мой свояк (муж сестры жены, Тенгиз Каландия), дети там, срочно направлена оперативная группа. Но они [нецензурное выражение, означающее «проигнорировали это»].
Скажу тебе другой случай – о каких поблажках речь, они чуть ли не приседания заставили меня делать, забрали их ночью. Почему я так зол на Зазу — детей похитили, и избили в присутствии отца. Я сказал Ираклию тоже. Такое происходит только в фильме «Солнце неспящих» и еще националы такое сделали Гио, и эти сделали моей семье. Потом, когда дело у них испортилось, сами вышли на контакт. И мы столько бегали и устроили им дело. И тут он говорит мне – какой тут выход? Я сказал, что не вижу выхода. — Поэтому ты должен сесть, чтобы спасти государство. Я сразу сел.
Вот скажи мне по-мужски, на тебя оказывали давление и подсылали то одного, то другого. Ты когда-нибудь отступал? Ты бы пошел на такой шаг? Скажи мне по-мужски. Не пошел бы, потому что ты политик, но у меня, брат, погоны, и у меня честь. Я на это пошел, о чем речь. Нужно государству? Вот он я, сижу в тюрьме. Теперь они прячут головы, давай спасем Шекулашвили, еще кого-нибудь спасем. Так не выйдет. Они знают, что у меня есть достоинство и что я не пойду ни в прессу, и никуда. Но нельзя так себя вести с человеком. Скажи мне, в чем я провинился? Что они сделали? Скажи, ты думаешь, это дело так закончится? Ты думаешь, это дело не взорвется?
Субелиани подчеркивает, что он по собственному решению согласился сесть в тюрьму, так как если бы он этого не захотел, ему обеспечивали защиту 50 вооруженных людей.
Субелиани даже заявляет, что целую неделю к нему «боялись подходить», не говоря уже об аресте. «О каком государстве ты мне говоришь?», — отмечает он в разговоре с собеседником.
Из разговора Субелиани не совсем ясно, в чем конкретно властям понадобилась его помощь, кроме того, чтобы снять напряжение в обществе, которое возникло после того, как Заза Сарилдзе — отец одного из убитых подростков, обвинил прокурора в укрывательстве преступников. До этого времени было известно, что Субелиани мог покрывать своего сына, который был главной причиной и организатором инцидента на улице Хорава, а также племянника жены Субелиани, Михаил Каландия, которого его сын вызвал для участия в драке.
Как видно, есть и другие скрытые до сих пор обстоятельства, так как Субелиани в разговоре упоминает, что «прикрыл двоих»:
«Те, кого я покрывал, с обоими все в порядке. И у одного много денег, и у второго. Вот я ничего с этого не получил».
«Каландия, я говорю о ребенке, главный свидетель. Его не из-за меня не задерживают. Его хотели бы задержать, но тогда у них разрушится основное дело. А так это не из-за меня делают. Если бы они хотели меня уважить, то не стали бы оскорблять, когда в первый день привели детей и избили.
В.Д. – Какое основное дело разрушается?
М.С. – Основное дело, дело об убийстве. Пусть перестанут играть одним место. Знаешь, чего они боятся, что эта тема, Какава … закрыть его тему, чтобы в будущем никто не докопался».
Мирза Субелиани также говорит Виктору Джапаридзе, что он взялся за очень плохое дело, когда включился в эти переговоры. Из его разговора ясно, что сначала в этот процесс был активно включен Созар Субари, который постепенно отошел от дела. До лета Созар Субари занимал в правительстве пост министра по делам беженцев, а с июля является советником премьер-министра по вопросам регионального развития.
Затем в разговоре Субелиани упоминает бывшего заместителя Созара Субари – Арчила Талаквадзе, в настоящее время лидера парламентского большинства, брату которого, по словам Субелиани, он также раньше «помогал».
М.С. – «Ты помнишь, как я тебе говорил, что ты взялся за очень плохое дело.
В.Д. — Знаю, я жалею об этом, но у меня нет другого выхода, потому что ты ввязывался в плохие дела.
М.С. Я понял, но Созар отошел, у него слезы лились, и он отошел. Он переживает еще больше нас, он понял и отошел, а ты взялся за очень плохое дело, поверь мне. Если ты думаешь, Мирза выйдет и сядет в «Рустави-2» …
В.Д. – Как Окуашвили…
М.С. – Одно прошу у бога, чтобы с Шакулашвили ничего не случилось до тех пор, пока я не выйду. Я тебе по-мужски скажу, вот Гога Хаиндрава — мужик с яйцами, я видел его всего два раза, но он всегда, когда выступает, всегда говорит обо мне только хорошее. Неужели я не заслужил, чтобы элементарно сказали, что он не такой человек. Политики вытащили языки, сказал бы и Ачико [Талаквадзе] два слова… Когда я подчищал дерьмо за его братом, и Созар говорил мне – не будем его портить, он ребенок, присмотри за этим, Мирза.
У них все, кто там были, все [нецензурное выражение], и из-за этого мне приходилось влезать во всякое дерьмо. Теперь все повесили на меня и все на меня посыпалось, меня допросили по шести делам, и ни разу я не упоминал Созара, ни одной информации я не выдал».
Материал перепечатан с Новости-Грузия
