25.11.2024 | Новости
На основании чего будут отобраны перспективные отрасли? Что подразумевается под государственным содействием? Каким является правительственное видение развития сектора? – на эти и другие вопросы eugeorgia.info министр сельского хозяйства Грузии Леван Давиташвили ответил в интервью.
Леван Давиташвили, министр сельского хозяйства: первая фаза нашей политики предусматривала создание общих условий, задействование таких программ, как дешевый агрокредит и доступность финансов. Наши действия были нацелены на возобновление интереса населения к сельскому хозяйству – среди экономических агентов уже чувствуется оживление, наметился рост популярности сектора. Однако, мы видим, что необходимо уделять больше внимания отдельным отраслям. Исходя из принципов экономики, разумеется, они будут развиваться и сами собой, но сравнительно медленными темпами. Мы же хотим достичь больших результатов. И поэтому мы постепенно переходим на этап, когда акценты будут делаться на конкретных отраслях, и дешевые агрокредиты не будут носить повсеместный характер.
– Вы уже определили такие отрасли, или вопрос находится в процессе обработки?
На концептуальном уровне уже определено множество проектов, у нас есть конкретный план: где, что и как осуществлять. С экспортной точки зрения, очень важным представляется ореховодство. Исследования с целью изучения данного сектора уже проведены, идентифицированы все слабые звенья. Наш грантовый проект будет направлен непосредственно на их усиление. Однако, он не ориентирован конкретно на государственное финансирование. Мы пытаемся разработать комбинированную схему – наши деньги и деньги доноров, а также софинансирование от потенциальных бенефициаров, которое эффективно применяется.
В соответствии с этим исследованием, основными проблемами являются выбор правильного помещения для хранения урожая, а также потери за счет сушки, которые отражаются не только на количестве, но и на качестве, и в свою очередь – на репутации грузинских орехов. Если обобщить исследование, схожие проблемы имеются во всех секторах, таковыми являются неправильный подбор-выращивание сортов и отсутствие надлежащих условий хранения. Для того, чтобы вывести на рынок высококачественный продукт с максимально маленькими потерями, доступными должны быть надлежащее помещение для урожая, его консолидация и технологии упаковки. Объем потерь, по нашим оценкам, достигает 20% – это непозволительная для нас роскошь в условиях существующей сегодня конкурентной среды, когда делается упор на высокие технологии и сельское хозяйство полностью информатизировано. Разумеется, все фермы требуют протекционизма – в целях сохранения собственной конкурентоспособности, улучшению производства и условий хранения они предпочитают закрыть внутренний рынок и защитить его от иностранной конкуренции.
Грузия малоземельная страна, мы располагаем до 700.000 га пахотной земли и более чем 600.000 фермерами. Территорией с такой же площадью в России, к примеру, может владеть один человек. Помимо этого, земля не везде одинаково качественная, рельеф и климатические условия различаются, соответственно, невозможно вырастить культуру одного типа. Одна из наших основных проблем – то что есть, этого очень мало и невозможно вывести на большой рынок. Необходимо увеличить масштабы, однако, невозможно хвататься за все сразу. Высококачественные земли надо использовать для культур с высокой стоимостью. Акцент делается на многолетние культуры: фрукты, орехоплодные, также на ягоды, однако невозможно увеличить до бесконечности масштабы одних только ягод, для этого нужно большое количество рабочих рук, что для Грузии составляет огромную проблему. На высоте свыше 900 метров, где нет благоприятных условий для растениеводства, высок потенциал развития альпийского животноводства. Если запланировать правильную коммуникацию, можно получить сравнительно большую маркетинговую стоимость – откормленная на траве скотина имеет более высокую стоимость. Площадь пастбищ альпийской зоны составляет до 1,7 миллионов га, мы должны правильно планировать наше производство, осуществлять целевые программы.
– Вы упомянули укрупнение… земли очень фрагментированы, во владении одного фермера может находиться раздробленный участок общей площадью 1 га, состоящий из нескольких участков, расположенных в разных местах, видятся ли вам определенные пути консолидации?
Сейчас вы задали такую задачу… У нас нет схемы, однако мы сделали запрос на международную консультацию в данном направлении. Подобная пилотная программа уже функционирует на Украине и, предположительно, в будущем году она будет задействована и в Грузии. Запланировано изучение положения в конкретных районах, установление возможности перемещения с места на место и коммуникации. По всей вероятности, нам предложат определенного типа схемы, и они будут задействованы в отдельных местах. В случае успеха, масштабы проекта будут расширены. Однако, это долгосрочный проект и не надо быть слишком оптимистичными, я лично не питаю иллюзий. Первостепенной задачей для нас на данном этапе является своевременное завершение регистрации земель. Земля является главным средством производства и ее нахождение в свободном обороте является важнейшим условием развития сельского хозяйства. Мы реализуем максимум своих возможностей, однако задача эта не из легких, частично эту проблему, вероятно, отрегулирует рынок.
– Как бы вы оценили процесс кооперации?
Оказание им содействия является одним из приоритетов стратегии развития сельского хозяйства и правительственной программы, однако, кооперативы не смогут решить всех проблем. Самим кооперативам предстоит пройти большой путь развития. Мы имеем множество примеров успеха и неудач, однако, на сегодня их результат в Грузии намного выше, чем это ожидалось изначально. Есть сектора, где кооперация будет иметь больше влияния и, соответственно, эффективности, благодаря чему будет легче их поощрять. Например, очень оправдала себя кооперация в производстве меда, так как кооперативам удается объединять общие усилия в вопросах упаковки и транспортировки. Аналогичный результат можно получить, к примеру, и в животноводстве. Однако есть другие сектора, где будет сравнительно сложнее сформировать кооперативы.
Когда упоминается правильное планирование развития отрасли, часто возникает вопрос, в какой степени опирается правительственная стратегия на аналитические исследования, взять хотя бы субсидирование и финансовую поддержку экономических оценок и прогнозов? Берется ли в расчет международный опыт, сотрудничество с исследовательскими институтами, осмысление уже осуществленной политики?
Очень важно, чтобы решения основывались на аналитических исследованиях, не были спонтанными и не принимались на уровне ощущений. С использованием наших внутренних ресурсов осуществляются определенные симуляции и исследования, однако в этом смысле нам очень помогает сельскохозяйственная организация ООН – FAO (англ. Food and Agriculture Organization). Задействован проект роста компетенции сельского хозяйства, благодаря которому мы регулярно получаем консультации и техническую помощь. Подобранные и профинансированные проектом FAO эксперты ведут работу и оценивают проекты с экономической точки зрения. Однако, когда что-то оценивается, невозможно быть корректным на все 100%, некоторые проекты имели в большей степени социальный эффект и не было речи о прямом экономическом эффекте.
Согласно аграрной политике Евросоюза (ЕС) на 2020 год, помощь, выдаваемая фермеру, определяется его активностью. В Грузии эта проблема стоит более остро, у нас много землевладельцев и меньше активных фермеров. Как определяется активность фермера у нас?
Общая сельскохозяйственная политика Европы основывается на активности фермеров, на основании которой осуществляется их прямое субсидирование. Это был многомиллионный, многолетний проект, благодаря которому удалось произвести учет деятельности предпринимателей и создать очень точную систему декларирования. Осуществленные в Грузии проекты, в основном, основывались на базе землевладельцев, так как физически не существовало другой возможности получения более детальной информации о деятельности фермера. В рамках сближения с ЕС у нас имеется обязательство по созданию реестра, системы усовершенствования статистики. Пилотная программа уже задействована в Раче: нами было зарегистрировано несколько фермеров. Помимо этого, Национальное винное агентство ведет кадастр виноградарства: полный учет места происхождения виноградников был произведет в Рача-Лечхуми (для Хванчкары) и муниципалитете Кварели (для Киндзмараули). Фрагментарно мы уже располагаем этой информацией, однако, для охвата всей Грузии потребуются годы и крупные финансы. Разумеется, если вы можете позволить себе такую роскошь, легко напрямую основывать свою политику на деятельности фермеров, однако, реально, нам это пока еще недоступно. Но мы уже движемся в этом направлении. Появились и другие международные проекты, в том числе, один из американских проектов развития сельского хозяйства, который помогает министерству и Сакстату в улучшении статистики сельского хозяйства.
– Во время беседы о развитии сельского хозяйства главным образом вы все-таки коснулись первичного производства. Имеются ли у вас определенные планы в отношении перерабатывающей промышленности?
В последнее время повсеместно укоренилось мнение о том, что оправданная государственная политика – это содействие перерабатывающей промышленности. Она пробуждает стимул и мотивацию к первичной промышленности, диктует рынку, какие продукты надо выпускать. В этом направлении у нас имеется грантовая программа, осуществление которой, между прочим, представляет собой очень сложную задачу (остальные программы вынесены «на аутсорсинг» и координируются банками). Мы увидели, что осталось достаточно большое пространство, которое не смогли заполнить ни доноры, ни частные финансовые институты. Это направление нуждается в большем поощрении. Программа достаточно хорошая, утверждено 30 новых бизнес-проектов, уже функционирует 10 соответствующих предприятий, отвечающих современным стандартам, их продукция постепенно появляется на прилавках, все они являются стартапами. Они выполняют функцию локомотива конкурентоспособности грузинского агропродовольственного сектора – локомотива, к которому будет «прицеплена» вся индустрия. Однако перерабатывающая промышленность нуждается в сырье. Опыт показал, что для сохранения первичной промышленности крайне необходима активность, повторяю еще раз – в целях получения быстрого эффекта. Наш грантовый проект предусматривает также финансирование консолидационно-холодильных центров, так как они также являются обязательным звеном в цепи ценностей, которые были утеряны в течение лет. Обязателен комплексный подход. Через этот путь прошли все страны Европы – они начали раньше нас и сегодня уже имеют очень хороший результат.
– А с точки зрения финансирования сельского хозяйства?
Да, мы можем сказать, что подобные программы осуществлялись во всех Балканских странах, они претерпели очень быстрый прогресс, однако, подобно нам, хотя и менее болезненно, при переходе из одной фармации в другую они также многое потеряли. В Советском Союзе мы производили множество таких культур в условиях закрытого рынка, которые не имели конкурентов и можно было вообще не думать об эффективности. Нам не удалось адаптироваться в условиях открытого рынка. Фактически, нам практически приходится очень быстрыми темпами начинать все сначала.
– Располагаете ли вы статистической информацией о том, насколько возросла в валовом внутреннем продукте доля продукции, выпущенной перерабатывающими предприятиями?
Если в мобилизованном налоге на добавленную стоимость посмотреть долю перерабатывающей промышленности, наблюдается достаточно ощутимый рост. Однако, многие предприятия, основанные при помощи грантов и дешевых кредитов, только сейчас делают первые шаги, соответственно, большего эффекта мы ожидаем в последующие годы. Для создания значительной стоимости им требуется время.
– В государственном бюджете Министерству сельского хозяйства выделено 300 миллионов лари, из них, приблизительно 100 миллионов лари приходится на такие проекты, как «Внедри будущее» и т.д., и сравнительно меньше на мелиорацию. Вы не думали об изменении существующей структуры в пользу инфраструктурных проектов (мелиорация, противоградовые сетки и т.д.) или образования и исследований?
На исследования в сельском хозяйстве выделена достаточно солидная сумма, приблизительно 10 миллионов лари; это исследования практического характера, которые в будущем будут применять фермеры. Финансирование научных и фундаментальных трудов является прерогативой Министерства образования. Необходимо отметить, что в центральном аппарате министерства большая доля финансирования приходится именно на знания и консультационно-информационные центры. Мы понимаем, до фермеров надо донести образование, однако, затратив большое количество денег мы можем не получить особо больших результатов; мы не можем одновременно выделить, скажем условно, 100 миллионов лари на образование, так как все обладает своей способностью абсорбции.
Что касается развития инфраструктуры и мелиорированных земель, за последние четыре года в данном направлении наблюдался значительный прорыв: из 40 тысяч гектаров орошаемых земель цифра возросла до 120 тысяч гектаров. В условиях такого быстрого роста важно, чтобы освоение земель началось такими же темпами, однако, мы видим, что это не так. Если к подлежащим освоению землям прибавить капитализацию путем разбивки нового сада и т.д., необходимо очень быстрыми темпами поспевать за процессом деньгами.
Очень важно внедрение современных технологий в сельское хозяйство, хотя бы систем против заморозков, ветра, града, так как уменьшаются риски воздействия на окружающую среду, а сельское хозяйство становится более прогнозируемым. Однако, все это капитальные расходы и необходимо подсчитать – во сколько они нам обходятся, как обходятся: необходимо провести финансовую оценку. Мы можем заполнить хозяйство технологиями, но никогда не получить своих инвестиций назад, либо получить их в такой долгосрочный период, что это будет уже невыгодно. Инвестор может отрегулировать рынок, однако, когда мы предлагаем фермеру софинансирование, мы требуем от него удовлетворения минимальных стандартов: сады не разобьются спонтанно, посадочный материал должен быть контролируемым, чтобы на пятый год саженцы не оказались неплодоносящими либо завирусованными, он должен быть правильно посажен, иметь минимальную капельную либо современную систему ирригации, помимо этого, человек может установить противозаморозковую систему – но это уже вопрос роскоши и вкуса.
В данном случае мы больше подразумевали образование, то есть, если научить фермера как ему вести ту или иную деятельность – получаем больший эффект, чем в случае с прямой выдачей денег…
Согласен, однако, исходя из существующего опыта, думаю, мы нашли правильный баланс в распределении бюджета. Помимо этого, должна иметься как готовность в получении образования, так и достаточное количество людей, передающих знания. Например, условно мы имеем до 40 тысяч производителей фруктов и хотим ознакомить их с современными агротехнологиями, но у нас нет тренеров. Подготовка тренеров – это процесс, растянутый во времени. Деньги, разумеется, нам помогут, но одним махом, думаю всех проблем не решить.
Наша организация часто встречается с фермерами в регионах и знакомит их с перспективами Договора о свободной торговле с Евросоюзом. Малые фермеры часто жалуются, что в государственных программах предпочтение отдается крупным производителям (владеющим более 10 га земли), а в действительности именно они больше нуждаются в финансовой поддержке, они просят поменять ограничение…
В этом случае все зависит от культуры: на какой площади будет более выгодно ее производство. Однако, необходимо учесть и наши ресурсы. Представьте, если к нам поступит огромное количество заявок от землевладельцев 0,1 гектара, в таком случае, осуществление проекта потребует огромных административных расходов, соответственно, он будет менее эффективным. Мы говорим фермерам: «Объединяйтесь, и обращайтесь к нам». Экономятся и наши ресурсы, и эффект от масштаба можно получить.
Подготовили: Мариам Эджибия, Мариам Лукашвили, Белла Нозадзе.
Первоисточник материала eugeorgia.info
