О рождении ребенка под бомбами и снарядами в Нагорном Карабахе, об армянах, погибших за оборону города Мартуни, и о невыразимо тяжелых условиях пребывания в убежище написала журналистка Мариам Саргсян. В страшные дни 44-дневной войны Мариам обвенчалась в церкви Сурб Казанчецоц в Шуши, и в эти дни с 9-месячным ребенком на руках вынуждена укрываться в убежище.
«Ожидание, смерть и рождение.
Время останавливается в подвале, особенно когда ждешь новостей, звонка, и такого звонка нет.
Во второй половине дня, около 3-х, я кое-как связалась с Овиком, и потом сколько раз не звонила, не смогла дозвониться. В ряде районов была нарушена связь, люди не смогли связаться со своими родственниками. Прерывистые телефонные разговоры еще больше накаляли ситуацию. Одна молодая женщина получила от мужа неполную информацию, то ли не так поняла, то ли не расслышала, не было ясно, но сознание потеряла.
В маленькой аптечке было ограниченное количество лекарств, и мы не знали, как оказывать первую помощь (еще один пункт, который обязаны знать особенно те, кто находится в зоне конфликта). Часы тянулись, но новостей из близлежащих сел не было. Печальные новости приходили из Мартакерта, а также из Амараса. Я бродила по подвалу, в ожидании рассвета. Разговаривать мы могли только снаружи, выходить под периодические перестрелки было смелым шагом.
Не знаю, сколько раз я звонила мужу и каждый раз ждала, что на этот звонок он ответит. Я смотрела на свою ничего не понимающую дочь и приходила в ужас от мысли, что она может так и не увидеть своего отца…
Было уже после 12 ночи, когда казалось, что они наконец прекратили атаковать город, но снаружи война продолжалась и казалось, что ей нет конца. Мы почувствовали удары ближе.
Один мальчик в подвале, Ово, которому было где-то 14 лет, днем объяснил, что когда ты чувствуешь, как на тебя сыпется земля, тогда уже нужно бояться.
Устав ждать, я попыталась закрыть глаза, когда голос как будто прозвучал в моей голове. Это конец. Нас уже нет? Стекла дверей и окон доходили до подвала, и следующий удар…мы есть, ад еще не закончился.
Ужас того, что снаряд упал прямо на наш подвал, ошеломил всех нас. Мы были счастливы, что и в этот раз спаслись. Но ожидание продолжается. Не знаю, сколько минут я спала, но реальность и фантазия смешались воедино, мне казалось, что поступил долгожданный звонок, но я спала… он не звонил, это был сон.
Утро выдалось тяжелым, оказалось, что Азнавур был не один. С ним был Нвер, который женился месяц назад и был назван в честь своего покойного дяди (который также погиб, когда был молодоженом). С ним был золотоволосый, мелкого телосложения Вачаган, единственный ребенок своей овдовевшей матери, который закончил ремонт дома и собирался вскоре жениться. С ним был Бабкен, который был опорой жены…
Нодзи, известный на протяжении многих лет таксист города, также стал жертвой обстрела накануне и погиб очень жестокой смертью – мужчина просто вышел за хлебом.
Единственной хорошей новостью ночи было то, что в подвале родился ребенок. Все были уверены, что это определенно ребенок Марине, жены Шанта. 9 месяцев блокады совпали с ожиданием второго ребенка у Шанта, армянина диаспоры, переехавшего в Мартуни, и его жены Марине.
В течение предыдущих 9 месяцев самым печальным было состояние беременных женщин, которые не получали необходимых витаминов и теперь с круглыми животами им приходилось отсиживаться в подвале.
Эта пара, которая с легкостью могла бы жить в США, выбрала своей родиной Арцах. Он предпочел послевоенный Арцах, создавая жизнь в руинах, оживляя Родину. Сегодня они услышали одновременно взрывы бомб и крик своего младенца. Сегодня в Арцахе правнука западного армянина, лишенного Родины Геноцидом, ждет та же участь, что и его дедов. Мои переживания не становятся словами.
P.S. Овик позвонил почти через сутки, нам повезло…», – написала журналистка Мариам Саргсян.
