Селективный аборт, причины, которые подталкивают на это, почему на Южном Кавказе это актуально, человеческие истории, внутренний антогонизм беременной женщины и многое другое в материале, подготовленном в рамках проекта “Табуированные темы Южного Кавказа”.

31-летняя жительница Билясувара (Азербайджан) Рамиля (имя изменено) – мать троих детей. Третий ребенок – семилетний сын. Сын “удался” Рамиле непросто. Чтобы носить среди родных гордый статус “мать сына”, ей пришлось поплатиться жизнями двух нерожденных дочерей: “Они были двойняшками. Такие милые, такие беззащитные… Но у меня уже было две дочери. Свекровь и вообще вся семья мужа злились на меня, мол, зачем наш сын должен остаться без сына, без продолжения рода (традиционные азербайджанские семьи не считают внуков от дочери продолжением рода)? Когда делали УЗИ и выяснилось, что у меня две девочки, муж сказал, хорошо, выбирай: либо рожаешь этих двух девочек и заканчиваем делать детей, либо делаешь аборт, и все же попытаемся родить сына. Я выбрала второе, потому что хотела ходить с гордо поднятой головой, как мать сына. Я не хотела, чтобы про меня говорили “огулсуз” (без сына). Это ведь так унизительно… Но и девочек своих тоже не могу забыть…”, – со слезами на глазах рассказыает Рамиля.

Ребенок “нежелательного” пола…

Мать двух дочерей 36-летняя Нара Месропян рассказывает, что из-за пола ребенка прерывала беременность три раза. На 12-й неделе врачи узнавали пол ребенка – девочка. Это было приговором.

“Три раза были девочки, а у меня уже были две дочки. Для меня и мужа было очень важным иметь сына. Да, конечно, после каждого аборта я психологически переживала, чувствовала себя убийцей. Но желание иметь сына было очень сильным. Ведь, выдам девочек замуж и, естественно, с нами останется сын”, – рассказывает Нара, сыну которой исполнилось 7 лет.

Да, в большинстве случаев беременная женщина в странах Южного Кавказа принадлежит не только себе. Да и судьбу еще нерожденного ребенка решает не всегда она. Как только наступает беременность, начинается давление со стороны семьи и мужа. Многие женщины – исполнительницы заказа с их стороны. И этот заказ порой доходит вплоть до того, что женщина должна родить ребенка такого пола, который ей указывают.

Многие ходят к гинекологу. Делают специальные вычисления, говорят, есть формулы, когда надо беременеть, чтобы пол ребенка был именно таким, какой нужен. Ну, а другая часть, чтобы угодить окружающим, делает УЗИ, выясняет пол ребенка и решает его дальнейшую судьбу.

“У меня две дочки. Когда я забеременела в третий раз муж сказал: проверь, если это мальчик, то рожай, нет – так делай аборт. И я сделала аборт, потому что, думаю, он прав, зачем нам три девочки?”, – рассказывает 35-летняя жительница Тбилиси София.

“Девочки, где делают хорошее УЗИ? Мне необходимо знать пол ребенка, потому что если будет девочка – мне надо обязательно делать аборт”, – пишет в одной из женских групп 24-летняя жительница Грузии.

Жительница Армении, 27-летняя Анна – мать двух дочерей, рассказывает, что по подсчетам врачей, чтобы родился мальчик, она должна была забеременеть в 2016 году.

“Начиная с 12-й недели шесть раз меня исследовали, но врачи не могли увидеть пол ребенка: или ноги были скрещены, или поза была сидячая. В одной больнице мне приблизительно сказали, что видят девочку, и я уже была в сомнениях: рожать или нет? Я была уверенна: если девочка – то аборт!”, – говорит Анна, пытаясь скрыть свой взгляд, чувствуя вину за решение, которое хотела принять.

Она рассказывает, что в семье против пола ребенка была свекровь, которая в свое время родила трех дочерей, и потом “наконец” родила мальчика.

“Свекровь говорила – я заплачу, только иди и сделай аборт, зачем тебя третья дочка, ты должна бороться за сына. Я решилась пойти на аборт…”, – делится Анна.

Таких историй – немало, во всех странах Южного Кавказа они происходят повсеместно.

Мальчики против девочек?

Феномен селективных абортов – это селекция пола по гендерному признаку. В Грузии, Армении и Азербайджане этот феномен появился после распада Советского Союза. Примерно в тот же период, в 90-е годы, впервые появились эхоскопические исследования, которые давали возможность узнавать пол во время беременности. И получилось, что большинство семей непременно хотят сына, но не хотят много рожать. Поэтому они делают селекцию, чтобы достичь желаемого результата.

В 2012 году было проведено исследование “Гендерный дисбаланс среди новорожденных в Армении. Демографические данные и анализ”, по результатам которого каждый год в стране не рождаются 1500 девочек по причине селективных абортов.

Согласно данным Государственного комитета по статистике, в Азербайджане за первые пять месяцев текущего года 53,6% новорожденных – мальчики, а 46,4% девочки. Советник азербайджанского представительства Фонда ООН в области народонаселения Фарид Бабаев заявлял: динамика нарушения баланса начала расти с 1998 года, в результате чего к 2016-му Азербайджан занял второе место в мире по нарушению соотношения полов среди новорожденных.

Добавим, что согласно докладу ООН, в Азербайджане – самый высокий показатель по селективным абортам. А согласно данным азербайджанских экспертов, в сфере селективных абортов Азербайджан занимает лидирующие позиции в Центральной Азии. В Азербайджане на 100 девочек приходится 116 мальчиков, в Армении – 100 девочек / 114 мальчиков, в Грузии – 100 девочек / 113 мальчиков, в соответствии с исследованием за 2013 год, который провел Фонд Народонаселения ООН. Этот высокий показатель – серьезная проблема, которая может повлиять на демографическую ситуацию на всем Кавказе.

“Ежегодно в Азербайджане, особенно в последние годы, на свет появляется на 6-7 тысяч мальчиков больше, чем девочек”, – говорит ведущий научный сотрудник отдела “Населения Азербайджана и социального развития” Института географии Национальной академии наук Азербайджана Закир Эминов.

“Из-за искусственного вмешательства и выбора пола, нарушается биологическое равновесие между полами при рождении – рождаются больше мальчиков и понижается число рожденных девочек. Было подсчитано, что в период с начала 90-х годов по 2010 год не родились 25 тысяч девочек”, – рассказывает руководитель грузинского офиса Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА) Лела Бакрадзе.

Представитель армянского офиса Фонда народонаселения ООН Гарик Айрапетян говорит, что первые признаки гендерного дисбаланса среди новорожденных в Армении стали наблюдаться с 1993 года: “Из-за селективных абортов до 2060 года в Армении не родятся почти 100 тысяч будущих матерей. Селективное прерывание беременности, нарушающее баланс, создаст нам много социальных проблем”, – предупреждает Айрапетян.

По его словам, этот дисбаланс особенно усилился в 2000-2001 годы, когда в стране на 100 девочек рождалось 120 мальчиков. 4-5 лет подряд в Армении на 100 девочек рождается 114-115 мальчиков, а это выше нормы на 10%.

Отметим, что точной статистики селективных абортов нет, так как пациенты не говорят врачу о причине аборта. Селекция пола зачастую происходит в период третьей беременности, в особенности, когда первые два ребенка – девочки.

Также исследование, проведенное Фондом ООН в области народонаселения (ЮНФПА), показало, что в Грузии есть регионы, где этот феномен особенно распространен: к примеру, в Кахети, Квемо-Картли, Самцхе-Джавахети, Мцхета-Мтианети и Шида Картли.

Гарик Айрапетян говорит, что в Армении тоже некоторые районы “лидируют” по селективным абортам: “В регионах Гегаркуник и Арагацотн соотношение мальчик-девочка превзошло самые худшие показатели в мире: в этих районах на 100 девочек приходится 124 мальчика. То есть, селективных абортов в упомянутых районах делается больше”,- объясняет Айрапетян

Начальник управления охраны здоровья матери и ребенка Министерства здравоохранения Армении Карине Сарибекян говорит, что о прерываниях беременности в связи с полом будущего ребенка нет статистических данных, поскольку статистика ведется лишь по числу родившихся мальчиков и девочек.

“При первой беременности у нас нет проблем с селективными абортами, при второй – этот процесс уже начинается, но пока он не очевиден, в случае же третьего ребенка разница соотношения между мальчиками и девочками очень большая – 100 девочек и около 160 мальчиков. Если в семьях будут продолжать отдавать предпочтение мальчикам, то мы продолжим терять девочек. В год не рождаются около 2 000 девочек, только из-за того что пол – женский”, – говорит Сарибекян.

Это не сексизм, это просто традиция или почему родители хотят мальчика?

Почему наличие одной, двух или трех дочерей в семье считается проблемой, в то время как такое же число мальчиков вызывает у соседей и родственников восхищение и зависть? Почему быть без сына считается унизительным, обидным, а отсутствие ребенка-девочки не вызывает грусти и недовольства? Что не так в девочке?

Конечно, есть какие-то предположения. Ведь во всех трех странах мальчик считается будущим, потенциальным кормильцем родителей. Также, в сыне видят продолжение рода. Родители предпочитают мальчиков, будучи уверенными, что в последние годы жизни именно сыновья будут рядом. Сила традиции наших стран привела к тому, что число рожденных мальчиков доминирует.

Необходимо узнать и мнение экспертов в этих вопросах.

По мнению руководителя грузинского офиса Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА) Лелы Бакрадзе, основанному на исследовании, которое их организация провела в 2014 году, причины в первую очередь скрыты в гендерной дискриминации, из-за того что в патриархальных обществах считают, что сыновья лучше дочерей: “Так как в Грузии патриархальное общество, в семьях считают, что как минимум один мальчик в семье быть должен”, – делится Бакрадзе.

Также, результаты исследования показали, что предпочтение мальчикам в Грузии отдают уже долгое время. “В Грузии во время СССР сравнительно была высокая рождаемость. Зачастую рожали до тех пор, пока не появится на свет мальчик. Но после распада СССР, на фоне социально-экономических проблем, рождаемость сильно спала”,- рассказывает Бакрадзе.

Гарик Айрапетян говорит, что в Армении похожий подход. В армянском обществе роль мужчины считается важнее, чем роль женщины, и с этим явлением можно сталкиваться во всех сферах жизни: “В нашем обществе доминирующую роль играют мужчины, а не женщины. Как показывают проведенные нами исследования, родители свои надежды больше связывают с детьми мужского пола, считая, что в будущем присматривать за ними будут они”.

Директор Женского кризисного центра в Азербайджане Матанат Азизова уже давно изучает это социальное явление. Она также отмечает, что в Азербайджане согласно традиции в семье должен быть мальчик. По мнению Азизовой, это было заложено в тот период, когда были частые войны и мужчины погибали на войнах, было мало рабочих рук, чтобы пахать, сажать, охотиться… Большое количество мальчиков означало, что семья будет иметь кусок хлеба, семья не умрет с голоду.

“Эта традиция сохранилась, и культ мальчика в семье до сих пор существует. Традицию почитают не только мужчины, но и сами женщины. Часто от женщин, особенно в регионах, можно услышать фразу, произнесенную с гордостью: “я родила для этой семьи сына”. Для женщины наличие сына психологически означает, что она становится членом этой семьи, что она достойна уважения и почета, так как родила наследника, так как благодаря ей, фамилия мужа будет иметь продолжение”, – говорит Азизова.

По словам эксперта, есть немало случаев, когда женщину заставляли делать аборт после установления пола ребенка – девочка. Были факты, когда женщину выгоняли из дома из-за того, что она родила дочь, в наказание за то, что в семье появилась на свет девочка, а не мальчик, также – избиения и другие виды насилия.

“Поэтому селективный аборт – это и психологическое насилие, и физическое” – говорит Азизова.

В свою очередь, врач-гинеколог из Грузии с более чем 20-летним стажем И. М. (решила сохранить анонимность) поделилась своими наблюдениями. У нее есть опыт работы как в регионах Грузии, в Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли, так и в столице страны: “Большая часть абортов приходится на девочек – потому что хотят сына, продолжателя рода, носителя фамилии – и это важно и для грузин, и для армян, и для азербайджанцев. И конечно же, это – решение семьи мужа. Может быть оно не сказано вслух, но подспудно проявляющееся в недовольстве невесткой, которая “не тех детей” рожает. Гораздо реже делают селективный аборт на мальчиков – когда дома два мальчика и третью хотят девочку. О фактах, когда селективно делали аборт на первую беременность, не слышала”, – рассказывает врач.

Закон

Ни в Грузии, ни в Армении, ни в Азербайджане аборты не запрещены. И, по мнению специалистов, которые регулярно выступают по данным вопросам, полный запрет на аборт не изменит ситуацию, скорее наоборот: все это уйдет в подолье. Во всех трех странах аборт разрешается до 12-й недели беременности. До 22-й недели женщины имеют право сделать аборт только по уважительным причинам, таким как: состояние здоровья, социальные проблемы, развод, изнасилование и так далее. Когда мы говорим о селективных абортах, то имеем ввиду период после 12-й недели. Это тот период, когда врачи на аппаратах могут спокойно определить пол ребенка, и именно тот период, когда для аборта нужна веская причина.

После многочисленных дискуссий 17 июня 2016 года Парламент Армении принял в первом чтении изменения в законе “О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах” и ряд сопутствующих законов с целью изменений внедрения административной ответственности за случаи нарушения требований к допустимым нормам искусственного прерывания беременности. Гарик Айрапетян считает позитивным, что в течение трех лет смогли добиться того, что были приняты конкретyые меры по борьбе с этим явлением, потому что есть страны, где та же тенденция длилась 15-20 лет.

В свою очередь, министр здравоохранения Армении Армен Мурадян во время обсуждения законопроекта в Парламенте сказал, что этим они предлагают внести изменения в 10-ю статью закона, предусматривающую запрет на искусственное прерывание беременности на сроке от 12-ти до 22-х недель.

“Запрещается прерывать беременность по половому признаку плода. При этом прерывать беременность до 12-й недели можно будет на основании письменного заявления беременной, а при более поздних сроках только по заключению эксперта, либо по социальным причинам – смерть отца, заключение беременной под стражу, изнасилование, угроза жизни плода или роженицы, наличие серьезного заболевания или отклонений у плода”, – сказал Мурадян.

Он также отметил, что при прерывании беременности медработники будут обязаны представить всю необходимую документацию. Законом предусмотрено, что врачи, которые нарушат предусмотренные условия, будут оштрафованы на сумму от 40 тысяч драмов (около $85) до 100 тысяч (около $210).

“Есть основания ожидать положительных изменений благодаря законопроекту, но есть и опасения. Подобный закон с запретами и ограничениями таит в себе риски. Это может привести к тому, что многие начнут прибегать к небезопасным методам абортов, что приведет к материнской смертности”, – говорит Асатрян.

В Грузии, как уже отмечалось, аборт разрешен законом также до 12-й недели беременности. Кроме того, в Грузии, запрещено говорить родителям о поле ребенка, но если даже врачи вопреки запрету и озвучат пол, за этим не последует наказания.

А в Азербайджане уже почти десять лет обсуждается вопрос – запретить ли врачам говорить о поле ребенка? В 2009 году Парламент Азербайджана приступил к рассмотрению доработанного законопроекта, запрещающего врачам сообщать родителям пол будущего ребенка. Новый закон “О репродуктивном здоровье и планировании семьи” был разработан в связи с традиционным предпочтением жителей страны иметь сына, а не дочь. В случае, если бы закон был принят, врачам бы запретили разглашать пол будущего ребенка до окончания первого триместра беременности. Законопроект должен был вступит в силу уже в 2010 году. Авторы законодательной инициативы рассчитывали, что она поможет сократить число селективных абортов и исправит демографическую ситуацию в стране. Но дело тянется до наших дней. Во время летней сессии 2016 года Милли Меджлис должен был обсудить изменения в законодательстве по данному вопросу, но об этом как-то опять “забыли”.

Спасут ли запреты?

Мнение специалистов относительно законодательного запрета селективных абортов в Армении неоднозначно. Существуют опасения, что запрет может привести к тому, что женщины станут выбирать небезопасные методы прерывания беременности. Об этом предупреждает руководитель отдела исследований и развития Международного центра человеческого развития Ваган Асатрян. По его словам, с точки зрения этики с персоналом медучреждений Армении должна проводиться работа по усовершенствованию профессиональных навыков.

В свою очередь, представитель аппарата Народного защитника Грузии Екатерина Схиладзе, которая также занимается вопросами гендерного неравенства, отметила: когда это происходит системно, как в странах Южного Кавказа, в итоге это становится причиной гендерного неравноправия, насилия и так далее.

“Роль государства в этом вопросе заключается в том, чтобы еще больше работать в направлении разрушения стереотипов, повысить сознание в этом вопросе, улучшить и облегчить доступ к репродукционным сервисам. Могу сказать, что пока конкретных шагов со стороны государства в этом направлении сделано не было. Все это больше ложится на плечи ряда НПО”, – подчеркнула Схиладзе.

А Лела Бакрадзе считает: для того, чтобы изменить ситуацию, важно работать с обществом, необходимо повысить гендерную чувствительность, чтобы в обществе произошла гендерная трансформация, и девочки стали такими же важными и дорогими, как и мальчики. Также она отметила, что с 2010 года отмечается некоторая положительная тенденция к уменьшению нарушенного равновесия полов при рождении. По словам Бакрадзе, Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА) вместе со Всемирным Банком собирается провести информационную кампанию, как через СМИ, так и на местах проводить тренинги медицинского персонала, беседы с молодыми родителями для повышения уровня информированности населения.

“Необходимо поощрять усиление и налаживание де-факто гендерного равенства, это выражается в равенстве прав и возможностей женщин и мужчин во всех сферах. Одним из важных аспектов является право наследования, что на практике часто нарушается в пользу сыновей. Раньше, так сказать, делалась ставка на сыновей, поскольку считалось, что они – будущие кормильцы семьи и будут содержать пожилых родителей. Но сейчас другое время, женщины стали более независимыми и самодостаточными, и практика доказывает, что дочери также поддерживают и содержат родителей, как и сыновья”, – отметила Бакрадзе.

Врач-гинеколог И. М. также делится, что давно отказалась делать селективные аборты. “Я их не делаю – не по религиозным соображениям. Причина в другом – селективные аборты делаются на больших сроках, от 12 недель и выше, потому что только в такие сроки во время эхоскопии можно увидеть пол ребенка. Да и то не все врачи могут точно его определить”, – говорит И. М.

По словам врача, пока в Грузии не будет закона о защите беременной, ситуация не изменится. Врач вспоминает, что в советское время такой закон был. “Я как женщина, мать и врач хотела бы, чтобы в Грузии приняли “Закон о защите беременной и кормящей матери”, когда нельзя было уволить беременную женщину с работы (здесь это сплошь и рядом), когда давали год оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком, и еще два года – неоплачиваемого с обязательным сохранением рабочего места за женщиной. И пока не поднимут уровень благосостояния народа, то селективные аборты как были, так и будут”, – говорит врач-гинеколог.

Матанат Азизова считает, что запреты могут спровоцировать появление других и не менее острых проблем: “Запрет может привести к коррупции. В каких-то странах это и может иметь эффект и результаты, но, учитывая высокий уровень коррупции, взяточничество, запрет не приведет к разрешению проблемы”.

Эксперт считает, что проблему нужно решать другими способами. По ее словам, в декларации ООН по искоренению насилия против женщин есть пункт – если в стране существуют традиции, которые приводят к проблемам, то правительство обязано бороться против этих традиций.

“Если в стране существуют гендерная дискриминация – бороться, насилие – бороться. Борьба не через запреты, а через образование, через законы, которые приводят к защите прав, через создание хороших медицинских услуг, создание услуг и условий для женщин, через экономическое процветание и т. д.”, – говорит Азизова.

Рождается много мальчиков, и что же будет в будущем?

Что же будет в регионе через 10, 20 лет, если селекция полов будет продолжаться еще не один год? К каким социальным проблемам приведет данное явление?

Гарик Айрапетян считает, что резкий дисбаланс между полами может привести к росту криминала в стране: “Если мы продолжим думать так дальше и не искореним в обществе такой подход, не внесем изменения в сферу гендерного равенства, то ситуация останется неизменной и наша страна спустя десятилетие столкнется с серьезной катастрофой”.

А по мнению Матанат Азизовой и Лелы Бакрадзе, селективные аборты приведут к серьезной проблеме с демографией.

Нас спасет не закон, а наше сердце родителя…

Анна все-таки не решилась на аборт. Она отказалась лишить жизни своего ребенка только потому, что это – девочка: “Я остановилась в последний момент. Поняла, что ребенок борется со мной за свою жизнь. С самого начала она не показывала свой пол. Этот маленький ангелочек была умнее меня…”, – вспоминает Анна.

Ее муж, отец двух дочерей, тоже согласился с решением жены. По ее словам, муж был очень рад за такой поступок. “Он был единственным в семье, кто говорил, что для него все равно – мальчик или девочка, “главное, чтобы родился здоровый ребенок”, – со слезами рассказывает Анна.

Анна счастлива, что родит свою третью дочку. И уверена, что родителей может спасти от такого решения только их сердце: “Можно дать взятку врачу, обойти закон, можно найти тысячи способов, когда ты хочешь избавиться от ребенка. Но если это тебе запрещает твоя душа, строгий закон не нужен”, – говорит Анна.

Авторы: Эдита Бадасян (Грузия), Гюнель Мовлуд (Азербайджан), Гаяне Мкртчян (Армения)
Статья подготовлена в рамках проекта: “Табуированные темы Южного Кавказа”
Первоисточник материала meydan.tv