В Грузии около 250 000 беженцев из Абхазии и Южной Осетии. В каких условиях живут беженцы, на что надеются и о чем мечтают.

Беженцы из Абхазии

С делегацией молодых представителей из неправительственного сектора из Чехии и стран Южного Кавказа мы направились в Цхалтубо, в то место, где компактно живут беженцы из Абхазии уже более 30 лет.

Некогда яркое, архитектурно-красивое здание известного в Цхалтубо санатория превратилось в гнетущее, темное помещение. Темные коридоры, на верхних этажах отовсюду мусор, отпала штукатурка, прогнили двери, исчезли оконные стекла. Здание напоминает о нелегких 90-х в Грузии. По словам смотрительницы санатория, это государственное здание не было отремонтировано с 1984-ого года, даже после наплыва беженцев в годы войны.

Несмотря на неудобство комнат, в которых можно поместить лишь вещи первой необходимости, где отсутствует сан узел, газ, а жителям приходится платить большие суммы за отопление и прогрев воды на электричестве, здесь до сих пор живут люди: одинокие, семьями, пожилые. Это те люди, которые по некоторым причинам не хотят или не могут оставить место, где они уже обосновались больше 30 лет и пытаются обустроиться, потеряв все на войне.

Во дворе санатория мы встретили детей, которые оживленно бегали и играли, поднимались на крышу здания и играли там. Это поколение не знает, что такое тоска по дому, не знает, что такое война, в отличие от пожилых, которые видели горе потерь. Когда дети, весело разговаривая играли на крыше, пожилые с тоской смотрели вдаль, где по их словам видна граница с Абхазией.

В одной из комнат мы встретили 92-летнюю бабушку Маргариту, она жила одна. Сын погиб на войне, дочь с семьей бежали с ней и живут в той же санатории в другой комнате.

«Здесь ждем, что будет. Здесь муж похоронен. Не хотели еще дальше ехать»,- говорит дочь Маргариты Этери Гогличания.

В Санатория, где были поселены беженцы после войны, потихоньку пустеет, по словам Тариеля Антеладзе – беженца и участника войны из Пицунда, в начале, когда беженцев было больше, здесь жило 110 семей, сейчас осталось 56. По словам Тариелья Антеладзе для беженцев есть правительственная программа, по которой выдают приблизительно 27 000 лари(сумма зависит от количества членов семьи).

«Ты находишь квартиру, они тебе покупают. Жизнь тут не сладка, вокруг одни проблемы. Некоторые остались здесь, а некоторые заселились в новых домах, специально построенных для беженцев в Поти в Батуми. Сейчас осталось 56 семей. Те, которые захотели выйти из социума Цхалтубо и уехать, вот они и уехали, а те, которые не хотели остались. Знаете эти условия хуже, но это с одной стороны, а с другой, мы уже тут обосновались, тут у нас друзья, дети здесь выросли. Здесь мы живем более 30 лет. Мы тоже ждем, что нам дадут дома, но мы хотим здесь в Цхалтубо или в Кутаиси», – рассказывает Тариель Антеладзе.

Для воевавшего в Абхазии Тариелья поездка в Абхазию запрещена, по его словам для грузин пересечение Ингури чреваты плохими последствиями.

«То, что люди получили и заселились в Грузии, не означает, что они хотели остаться, хотят вернуться. Абхаз сюда может приехать, а вот если грузины туда, то будет хуже. 100 % поймают. Если политическая ситуация в Абхазии останется как сейчас, конечно не поеду. Потому что я там воевал, я там в черном списке. Кроме грузин с Гальского района остальные грузины воспринимаются предателями и 80 % грузин, переходящих в Абхазию, попадают в трюмы», – говорит Тариель Антеладзе.

Многие беженцы так и не смогли свыкнуться с новым статусом, многим просто приходится выживать.
«Где-то находят работу. Кто-то где-то на стройках, кто-то на рынке торгует. На жизнь хватает. Концы с концами еле сводим. Государство выдает пособие беженцам 45 лари на человека. Хорошо есть родственники, которые помогают», – говорит Тариель.

В каждой комнате Санатория можно увидеть не только фотографии погибших в Абхазии, но и иконы святых. Люди до сих пор молятся и верят, что когда нибудь вернутся к себе домой, в Абхазию.

Кода

Из Южной Осетии из-за конфликта в 2008 году количество беженцев составило 450 семей, а из Кодорского ущелья – 20.

Стабильная жизнь в поселении для беженцев Кода не меняется с 2008-ого года, когда был последний поток беженцев из-за краткосрочной войны. Люди свыклись и начали жить в квартирах бывшего военного городка, которые отремонтировали после событий 2008-ого года.

В основном в населённом пункте Кода, который находится в 20 минутах езды от Тбилиси, живут беженцы из Цхинвали, Больших и Малых Лиахви и других населенных пунктов.

В Кода заселили беженцев и из Кодорского ущелья. Тут живут и беженцы еще с первого конфликта в 1992-ого года.
Условия проживания в Кода намного лучше чем в Цхалтубо: отремонтированные квартиры, газ, центр занятости, мини спорт площадка.

Несмотря на это, по словам беженцев из Южной Осетии, они тоскуют по дому и хотят обратно, но по их словам вернуться будет некуда. По словам беженцев уходили они не по своей воле, «сверху бомбили, кто босиком, кто пешком, кто на машинах, с мешочками».

«Это мертвые деревни. Нас выгнали. Мы сами наши дома не оставляли. Они наши дома сравняли с землей, сожгли вернуться некуда. Никаких связей с родственниками, которые там остались нет. Элементарно, даже по телефону говорить нельзя. Жить до войны было нелегко из-за перестрелок, но жили. С осетинами мы дружно жили. Развитие было, дома строили, на огородах работали», – рассказывает беженка из Южной Осетии Нуну Гоцишвили.

Как рассказала Нуну Гоцишвили, существенным мостом в грузино-осетинских отношениях до событии 2008-ого года являлся рынок Эргнети.
«Туда ходили покупали и продавали грузины и осетины. Это была экономическая связь. А когда правительство Грузии рынок закрыло, из-за того, что там рынок был каналом коррупции, связь разорвалась», – рассказывает Нуну.

Несмотря на то, что в Кода жить легче, беженцы все еще хотят вернуться обратно, домой.
«Грузия наша родина, наша земля, но у нас огромная ностальгия. Даже дети, которые родились тут хотят вернуться. Даже не страшно все начинать с нуля», – говорит Нуну Гоцишвили.

Кристина Марабян